Михаил Кубеев - Ваганьковский приют

Ей хотелось вцепиться ему в лицо, ударить по щеке, сделать ему больно. Ее бесила его показная невозмутимость.

– Ты мне изменил?

– Упаси Бог!

– С кем, я тебя спрашиваю?! – Она была в ярости, ждала ответа.

Он молчал.

– Идиот, очнись, мы ведь можем расстаться! Ты с кем-то переспал! Это очевидно. Я теперь не смогу быть с тобой. Понимаешь?! Если я брошу тебя, то ты никому не нужен! Никаким девкам! И твой Данджен никому не нужен! – она как затравленная кошка заметалась по комнате.

Валентин закрыл глаза и откинул голову назад. Рта не открывал. Никак не ожидал такой реакции. Чего она так взбеленилась? Хочет бросить его, уйти? И куда она денется? Пойдет к родителям на Сухаревскую? Смешно. С ними долго не выдержит. В этом он был уверен. И потому молчал.

Валентин просто не знал, что ему говорить. Не мог же, в самом деле, сказать ей, что она права. Да, черт побери, права! Чутье ее не подвело! В самом деле пару минут назад у него действительно была женщина. Совсем не старая, а молодая и очень сексапильная. Они обнялись у двери, поцеловали друг друга в щеку. Так, по-дружески. К нему приходила Вероника. Та самая Вероника, сестра Светы Жировой, теперь по новому мужу уже Фэрри, самой близкой задушевной подруги Риты. Девчонка горячая, страстная, до такой стоит дотронуться – и все, мужик готов, поплыл…

Вероника показалась ему такой одинокой, такой доверчивой. Но приходила она вовсе не за его ласками. Она принесла ему чемодан. В нем, по ее словам, хранились антикварные книги о злодейских преступлениях и преступниках, действовавших в России в разные века. Это она звонила ему, она напросилась на встречу. И он открыл ей дверь…

– Я принесла тебе чемодан, – вид у Вероники был какой-то убитый. Она чуть не плакала.

– Милый ребенок, кто тебя обидел? – он ласково провел рукой по ее темным волнистым волосам, погладил по щеке.

– Что случилось? – спросил он.

– Я поссорилась со Светой.

– Почему?

– Забрала у нее этот чемодан.

– Ты мне о нем говорила?

Вероника согласно закивала головой.

– Я тайком вынесла его. Джон мне помог, – Вероника захлопала длинными ресницами. И улыбнулась. И на лице у нее появилось кокетливое выражение.

– А он знает, что в нем?

Она замотала головой.

– Нет.

– И даже не догадывается?

– Я сказала ему про школьные учебники.

– И что теперь?

– Теперь я переживаю, – она вытянула губы.

– Света может спохватиться?

– Да.

– А где чемодан?

– Сейчас Игорь его поднимет.

В прихожей раздался звонок. Вероника поспешила открыть. В дверях стоял рослый парень, коротко стриженный, в тяжелых разбитых кроссовках. В ушах у него торчали тонкие колечки сережек. Прозвучало «Здрасте», и он молча протянул Валентину чемодан и так же молча повернулся. Дверь за ним закрылась. Валентин с трудом удержал его. Тяжелый, килограммов тридцать, не меньше. Старый, из толстой кожи, обит латунными уголками. Валентин опасался, что Рита учует его. Понюхал сам. Слава богу, старая кожа давно выветрилась. Он поставил его у ног.

– Откуда он такой?

– Мать говорила: трофейный, из Германии. На самом деле он английский, девятнадцатый век. У него снаружи монограмма. Принадлежал какому-то лорду. Я недорого за него прошу.

– Какому лорду он принадлежал?

– Не знаю, там всего две буквы: «W. G.», а на замках написано «графство Йоркшир». Представляешь? Мы с Игорем не могли его открыть, – сказала Вероника. – Ключей нет, а замки такие, что без лома в него не влезешь.

– И ты толком не знаешь, что в нем? – спросил он.

– Нет.

Замки на чемодане были действительно мощные, из латуни, торчали как два круглых будильника. Без ключа открыть их будет непросто. Добротная вещь, антикварная.

– В нем старинные книги, рукописи, – неуверенно ответила она.

Валентин довольно потер ладони. Может быть, эта находка даст ему новые идеи.

– Ты точно не открывала его?

– Клянусь! – она выпрямилась и подняла подбородок. – Он лет тридцать пролежал в темной комнате.

– Света не хватится его?

– Нет.

– Она знает о нем?

– Мать говорила ей. Но это было давно. Очень давно. Много лет назад его привезли из Петербурга. По словам матери, он принадлежал ее матери, нашей бабушке Елене, она работала в Эрмитаже и последние годы страдала каким-то нервным расстройством. Мать собиралась поехать к ней в Петербург, навестить. А потом ей сообщили, что все, поздно, бабка Елена преставилась. Мать очень волновалась, ей хотелось вернуть кое-что из семейных реликвий. Но она туда не смогла поехать, и каким образом этот чемодан из Петербурга попал к нам, я понятия не имею. Это все, что мне известно.