Михаил Кубеев - Ваганьковский приют

Ее короткая семейная жизнь со скульптором Евгением, влюбленным в себя и свои работы, тоже отложила на нее отпечаток. Супружество оказалось ей в тягость. Она догадывалась о причинах. Мужское начало ее отвращало, грубые ласки отталкивали, не прикрытая похоть вызывала тошноту. Мерзость! И после развода она обходила мужчин стороной. Они все такие! Почему же Валентин ее заинтриговал? Что в нем интересного – выбор Маргариты? Но, если они нигде вместе не появляются, значит, их брак скоро распадется.

Катерина как в воду глядела. Маргарита в последнее время все чаще задумывалась о бесперспективности своей семейной жизни. И приходила к неутешительному выводу: они с Валентином не пара. На восьмом году брака возникли трения, их взгляды во многом разошлись, пристрастия на поверку оказались разными, и темперамент у обоих поутих. Все как-то заземлилось, упростилось и погасло. Они не просто перестали радовать друг друга, они раздражались друг от друга. Вместо семейного успокоения появились неприязнь, недоверие. Попытки сблизиться заканчивались еще большим расхождением и ссорами.

После похода на Крымскую набережную Рита помимо вольта принесла в дом еще древний кристалл, магический шар. Она давно мечтала его приобрести, он манил ее как волшебный всевидящий глаз. Валентин же только высмеивал ее, называл медиумом, разговаривающим с самим собой. И вот наконец она получила шар в подарок. Получила от старого приятеля еще по институту, бывшего дантиста Бориса Тушина. Была рада, как ребенок. Мечтала сесть к нему, начать медитировать. Но все же рискнула, показала шар Валентину. А он? Он скривился.

– Зачем тебе это стекло? – только и произнес. – Чего ты лезешь в потусторонний мир?

– При чем тут потусторонний мир? – возразила она ему. – Это горный хрусталь, в нем накоплена история древнейшей цивилизации.

– Ха, не смеши, горный хрусталь. Ты меня за дурака принимаешь? Это все ересь, заумь и масонство.

– Послушай, он из Перу, из города-призрака Мачу-Пикчу, в котором правили древние шаманы. В нем отражаются человеческие судьбы! Если его разогреть, заглянуть, то можно увидеть закрытую жизнь многих людей…

Валентин разразился хохотом. Его скрутило до коликов. Он смеялся, держался за живот, а ее трясло от негодования. Он смеялся над ней, крутил пальцем у виска.

Идиот! Она чуть не влепила ему пощечину. Как он может? Настроение было полностью испорчено, медитировать расхотелось. Дрожащими руками она поставила шар на полку и, чтобы успокоиться, взяла в руки фигурку графа Брюса. Этого сиятельного вельможу петровских времен, воина, ученого, чудака и фокусника ей на днях вручил Антон Палин. Ювелир так обрадовался ее неожиданному визиту, что не знал, куда усадить, чем удивить, а потом потребовал принести с витрины графа и преподнес его. Она не верила своим глазам. Спрашивала, кто тот мастер, который изваял столь чудную скульптурку. На графе был длинный парчовый зеленый камзол, расшитый золотом. На голове белый парик, в руке широкополая треугольная шляпа. По груди красная лента, с правой стороны сияли две серебряные звезды. Лицо суровое, неулыбчивое.

Палин сказал, что фигурку ему принесла некая художница по фамилии Ледич. Она обещала сделать еще и женщину, но куда-то исчезла, не дает о себе знать. Поэтому одинокий Брюс для витрины не годился, и он решил преподнести его Рите.

Дома она поставила Брюса на полку, некогда было его разглядывать. А теперь вот выдался случай… Она вспомнила, что хотела сделать музей Брюса, планировала съездить в подмосковные Глинки, где была его усадьба. Но Валентин вмешался, перехватил идею, стал ее развивать, обещал привлечь нужных людей. И ничего толком не сделал. Так все и заглохло.

Рита вздохнула, хотела поставить фигурку на место, как почувствовала на себе чей-то острый взгляд. Как будто кто-то бросил в нее мимолетную жгучую искру. Повернулась к Валентину. Он уставился в телевизор. Перевела глаза на нижнюю полку, там застыла черная статуэтка сутулого человечка с повязкой на глазах. Усмехнулась. Вот в чем дело! Вольт – застывшее изваяние чужой воли – напомнил о себе. Он что, сквозь повязку следит за ней? Она о нем совсем забыла. Как поставила на полку, так и не трогала. О вольтах она писала в своей книге. И вот кто-то подхватил ее идею, сделал скульптурное изображение. Когда на Набережной у памятника Петру Первому увидела его, то буквально обомлела, рассматривала, расспрашивала. Продавец попался странный, не мог толком ничего объяснить. Даже цену не знал.