Марина Фьорд - Норвежские каникулы

– Ойстен и Муна – не фермеры. А ты жена фермера, – заметила Марте. – Когда папа уйдет на пенсию, то станет со мной заниматься только фермой. Что будешь делать ты?

– Я найду, что делать. Твой папа знал, на ком женился. Если бы ему была нужна женщина для убийства животных и стрижки альпак, он бы выбрал фермершу, – оборвала ее Татьяна.

– Я ни чем не стану заниматься, когда выйду на пенсию. – Бьёрн не обратил внимания на слова жены. – Фермой станешь заниматься ты, Марте.

За столом повисла молчаливая пауза. Бьёрн и Марте с удовольствием поглощали мясо. Татьяна подавленно ковыряла вилкой овощи. Муна и Ойстен украдкой бросали на соседей понимающие взгляды.

– Больше никто не заглядывал в ваши окна? – спросил Ойстен, чтобы нарушить молчание.

– Нет. Кроме Татьяны никто не видел ужасного человека, который бродит вокруг дома и следит за ней. – Бьёрн дурашливо грозно сдвинул брови.

– Ты считаешь меня сумасшедшей? – Татьяна нахмурилась. – Почему мне никто не верит?

– Я не считаю тебя сумасшедшей, просто ты слишком впечатлительна и эмоциональна. Никто не видел на острове посторонних. Тем более, такого урода, которого ты описываешь.

– Он появлялся, когда тебя не было дома. Я видела в окне его лицо, слышала, как он ходит по первому этажу, и утром нашла у дома следы его ног. Ойстен тоже видел следы. Правда? – Татьяна посмотрела на соседа.

– Да, чьи-то следы там были, – со смущенной улыбкой подтвердил Ойстен.

– Не может быть! – с иронией в голосе воскликнул Бьёрн. – Ведь Хеллёй – необитаемый остров. Послушай, дорогая, на острове двести домов. Кто угодно мог прийти. Ты не открыла дверь. Человек потоптался и ушел. Дом старый, от ветра могут скрипеть доски. Ты же сама все знаешь.

– Знаю, но я в состоянии отличить скрип досок от звука шагов. Мне могло померещиться один раз, но это происходило в течение двух недель во время твоего последнего отъезда. Завтра ты опять уедешь, и я останусь одна. Я боюсь.

– Ты же говорила, что к тебе приедет подруга, – возразил Бьёрн.

– Она не будет сидеть со мной две недели. И потом ты думаешь, что вдвоем мы в состоянии справиться с любым насильником?

– Здесь нет насильников. Но если боитесь, заприте двери, – посоветовал Бьёрн.

– Может быть, лучше снять гостиницу в городе? – Голос Татьяны дрогнул. Она боялась не сдержаться и расплакаться или нахамить Бьёрну. Татьяна не могла понять, почему наедине муж казался ей любящим и внимательным, но в присутствии посторонних людей Татьяну всегда переполняла обида за то, что он позволял себе иронию и пренебрежительное отношение к ней. Неловкие ситуации разрешались легко, без ссор и обид, когда они были вдвоем, но воспринимались ей слишком болезненно, если кто-то из близких или друзей Бьёрна был рядом. В такие моменты она чувствовала себя чужой и одинокой среди этих людей.

– Гостиницу на две недели? Дорогая, а ты уверена, что столько стоишь? – спросил Бьёрн, открывая банку с пивом.

– Что? – Татьяна опешила. Это было сверх ее терпения. – Повтори.

– Я неудачно выразился. Имелось в виду, что каждый месяц снимать гостиницу на две недели – слишком дорого для нас.

– Ты не хочешь извиниться?

– Я же сказал, что неудачно выразился. Ты можешь на время переехать в город, но мы не в состоянии позволить себе снимать гостиницу каждый раз.

– Ты это называешь извинением? – Татьяна понимала, что в гостях не стоило продолжать этот разговор, но уже не могла остановиться. Ею руководила злость и жалость к себе.

– Сколько можно? Легче тебя отправить домой, чем ежедневно выслушивать капризы, – вспылил Бьёрн.

– Не напрягайся. Я сама уеду. – Татьяна резко встала и быстро пошла в сторону фермы.

– Ты идиот, Бьёрн, – сказал Ойстен.

– Черт! Вырвалось. – Бьёрн поморщился. – Ничего, пусть выпустит пар. За три недели, которые я дома, она только и говорит, что о своих страхах. Мне ее видения уже стали сниться.

– Иди за ней и проси прощения, – строго сказала Муна.

Бьёрн вздохнул, допил пиво и последовал за женой.

Впервые за последний месяц Алина находилась в приподнятом настроении. Интуиция, которая никогда не подводила ее, подсказывала, что предстоящая поездка принесет яркие эмоции и избавит от депрессии. Макс говорил, что она испытывает не депрессию, а обычную вызванную недостатком витамина Д осеннюю хандру, от которой избавит поездка в жаркую страну к теплому океану. Но Алинуся знала, что промозглая московская погода ни при чем, и никакой отдых ей не поможет. Ей просто стало скучно.