Саша Фишер - Предатель выбирает один раз

– Что ж, не буду его разочаровывать, – Шпатц снова взял рюмку так, чтобы никому было не видно ее содержимое и поднес ее к губам. Глоток делать не стал, но язык смочил, чтобы получить понимание о том, чем именно его угостили. Напиток был острым и пряным, похожим на рассол солений. Шпатц шумно выдохнул и сделал вид, что смахивает с глаз слезы. Энергично кивнул наблюдающему за ним из-за стола бармену.

– Я же вам говорил, что это отличное место! – Крамм хлопнул Шпатца по плечу и снова отправился курсировать по обширному помещению амбара-рюмочной, присоединяясь то к одной, то к другой компании. Шпатц же, как они и договаривались, остался на месте, поддерживая неспешную беседу с теми, кто оказался рядом.

Когда напряженность момента их появления миновала, публика вернулась к привычным занятиям – употреблению напитков и разговорам. Основных тем для обсуждения было две – прорыв чандорского фронта и будущие переселенцы. Сегодня утром по радио передали довольно сдержанное сообщение, что войска Чандора стремительно форсировали Зибернерфлюсс и закрепились в предместьях Аренберги. Сообщение было настолько сухим и сдержанным, что местная публика, да и сам Шпатц, пришел к неутешительному выводу, что южная жемчужина Вейсланда в предгорьях захвачена противником. Хорошей новостью было то, что дальнейшее продвижение вглубь территории Вейсланда сухопутными войсками было затруднено горной цепью, а плохой – поместье Зиберцан, южная резиденция Фогельзангов, славившаяся своими игристыми винами, скорее всего теперь была в руках чандорцев. Впрочем, такие подробности географии Вейсланда жителям Шриенхофа были неизвестны, так что они просто на разные лады предполагали, каков на самом деле был масштаб катастрофы на южном фронте, и какие последствия это повлечет в дальнейшем. Судя по тону разговоров и общему настроению, война волновала местных жителей постольку-поскольку. Никто из них даже не рассматривал всерьез, что однажды это может их как-то коснуться.

Что же касается переселенцев, то мнения публики разделились на диаметрально противоположные. Те, что помоложе и пободрее, смотрели на перспективу появления новых жителей с оптимизмом, особенно когда Шпатц подтвердил, что речь в основном идет о женщинах и детях. У некоторых сально поблескивали глазки, когда они с удовольствием повторяли слухи о вольных нравах сеймсвилльских фройляйн. Старшее поколение же не испытывало энтузиазма, правда, поглядывая в сторону Шпатца, сдерживало крепкие высказывания и упирало на то, что гипотетические новые жители не знают местных обычаев, чем могут непоправимо навредить сложившимся в Шриенхофе традициям.

Примерно через час после полуночи публика начала расходиться. Сначала сборище покинули самые тихие участники, явно из тех, кто посещал рюмочную просто для соблюдения местных правил хорошего тона, затем поднялся герр Паули, вежливо кивнул и сообщил, что время позднее, и ему уже пора ложиться спать. Когда именно ушел Ингваз, Шпатц заметить не успел, но к тому моменту, как он решил пересчитать оставшихся, его в амбаре уже не было. Шпатц подал знак Крамму.

– Думаю, мне тоже пора покинуть это уютное место, герр Крамм, – сказал он, не понижая голоса. – Завтра нам с Ульфбрауном снова предстоит много работы, я бы хотел выспаться.

– Разумеется, герр Шпатц, – Крамм подмигнул. – С вашего позволения, я останусь еще на некоторое время.

– Как пожелаете, герр Крамм, – Шпатц поднялся и двинулся к выходу. Телохранители немедленно покинули свои посты и направились следом. Охрана Крамма в их задачи не входила. Шпатц даже не был уверен, что они подчинятся, если он отдаст кому-то из них такое указание. Впрочем, за своего анвальта Шпатц не волновался, уж если у кого и получится выудить у нетрезвых жителей Шриенхофа всю возможную информацию, так это у него. Все-таки питейные заведения мало чем друг от друга отличались, неважно, находятся они на шумных проспектах больших городов или в бывшем амбаре на окраине крохотного поселения, которое и городом-то сложно назвать.

Не спалось. Шпатц слышал, как вернувшийся с вечеринки Крамм прокрался на цыпочках в свою комнату. Подумал, может быть, расспросить его прямо сейчас о том, что ему удалось услышать, но отказался от этой идеи. До утра с этой информацией ничего не случится. Шпатц повернулся на другой бок и закрыл глаза. «Интересно, кто и зачем написал эту записку?» – подумал он. Какой-то особенной угрозы от местных жителей он сегодня не ощутил. Недружелюбная компания за бочкой вполне могла просто планировать обычный «наезд» на чужака. Во всяком случае, самая простая демонстрация силы очень быстро разрядила обстановку, и никаких действий не последовало. Впрочем, если версия с жертвоприношением верна, то самое глупое, что можно сделать в такой ситуации – это напасть на Шпатца при большом стечении народа. В этом случае ему нужно, скорее, остерегаться одиноких прогулок в лесу. На улице и в заведении он в полной безопасности. Скорее всего. Впрочем, эта записка вполне могла преследовать иные цели. Допустим, никакой опасности для Шпатца здесь вообще нет. Зато есть секреты у местных жителей, которые Шпатц ненароком может вскрыть. Вот неизвестный или неизвестная и воспользовались репутацией мрачного волшебного леса, чтобы выпроводить непрошеного гостя подальше и побыстрее. Способ не самый надежный, но кто знает, вдруг залетный вервант окажется мнительным, и свою жизнь ценит гораздо больше, чем поставленные перед ним задачи?