Александр Ковалевский - Дело о живых мишенях

Через год Зоя вышла замуж за прокурора района Бориса Кравцова, который помог ей с переводом в прокуратуру. Но своей дальнейшей карьере в прокуратуре она была обязана не Кравцову, а все тому же Сокольскому, по старой дружбе часто выручавшему ее, когда у нее возникали проблемы с расследованием какого-нибудь очередного «висяка». Благодаря помощи Сокольского, а в его лице всего уголовного розыска города, Зоя заработала себе в прокуратуре репутацию следователя, у которого не бывает нераскрытых дел, и сколько бы ей «глухарей» ни расписали, она почти всегда доводила все свои дела до суда.

Только сама Зоя на этот счет не сильно обольщалась — без того же уголовного розыска с его агентурной сетью она бы не подняла ни одного «глухаря». Лишь опера угро имеют своих информаторов в криминальной среде, а следователям иметь свою агентуру не положено. Процессуально она руководит расследованием, но и без ее ценных указаний уголовный розыск примет все необходимые меры для раскрытия преступления и будет оперативно сопровождать уголовное дело вплоть до суда. По сути, преступление раскрывает уголовный розыск, а следователю остается только должным образом все процессуально оформить и подготовить дело для передачи в суд.

Участвует же в раскрытии преступлений зачастую огромное количество людей — опера, эксперты-криминалисты и судмедэксперты, участковые инспекторы милиции, пэпээсники и гаишники, работники паспортной службы и даже простые граждане, которые что-то видели, кого-то опознали, чему-то стали свидетелями.

Первыми на место преступления прибывает, как правило, следственно-оперативная группа райотдела, и пока дежурный следователь с экспертом-криминалистом заняты осмотром, оперативники с участковыми инспекторами милиции устанавливают свидетелей — опрашивают всех соседей (поквартирный обход), а при необходимости и всех жителей соседних домов. Это занимает, конечно, немало времени, но дает результат — выясняется круг общения потерпевшего, его последние контакты, и если человека недавно видели с потерпевшим, а на допросе он это почему-то отрицает, естественно, к нему возникают определенные вопросы.

У «важняка» Василевской было свое «золотое правило» расследования «глухарей», гласившее: если следствие зашло в тупик, допрашивай всех, кто имеет хоть какое-то отношение к делу. Понимая, что не имеет права на ошибку, ведь от выводов следователя зависит судьба конкретного человека, прежде чем предъявить кому-то обвинение, Зоя всегда дотошно все проверяла и перепроверяла. Именно ее дотошность была залогом того, что расследуемое ею дело не вернут на доследование.

В отличие от оперов уголовного розыска со следователей никто не требовал процентов раскрываемости. Для следователя главное, чтобы дело прошло в суде и был вынесен обвинительный приговор. Расследование считается проведенным недобросовестно, если суд отправлял уголовное дело на дорасследование. От ошибок, конечно, никто не застрахован. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, и Зоя старалась брака в своей работе не допускать, поэтому полностью надеяться на уголовный розыск было нельзя. Она-то знала, как опера умеют выбивать «чистосердечные» признания — под пытками подозреваемый может взять на себя любую вину, а на суде потом заявит, что его избивали и принудили оговорить себя. В подобных ситуациях суду ничего не остается делать, как более пристально изучить собранные следствием улики и вещдоки, подтверждающие вину подсудимого.

Доказательства, полученные под воздействием физического насилия или психологического давления, являются недопустимыми и юридической силы не имеют. Признание же обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств. И если выяснится, например, что обвиняемый при воспроизведении инкриминируемого ему преступления дал свои показания без конкретных подробностей, позволяющих однозначно утверждать, что такие детали мог знать только совершивший это преступление, его придется отпустить прямо из зала суда за недоказанностью вины, а дело отправят на дорасследование. Понятно, что за такую топорную работу следователя по головке не погладят. Дорасследование — это брак в работе следователя, а привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности с обвинением его в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Поэтому Зоя руководствовалась принципом: лучше отпустить десять виновных, чем посадить одного невиновного. Из-за этого у нее с уголовным розыском порой возникали серьезные разногласия.