Андрей Орлов - Верхом на кочерге

Бригов съел мою «бывшую» и с фальшивой доверительностью положил руку на плечо.

– Нет, Юлька. Думай что хочешь, но пять миллионов баксов – это не подло. Знаешь правило пяти миллионов баксов?

– Нет, – машинально промямлила я.

– Хорошо иметь пять миллионов баксов… – он мечтательно уставился мимо меня.

– Какой ужас, – ахнула я, – Бригов, если ты не врешь, тебя убьют на месте. И меня убьют. И всех, кто в радиусе мили.

– Конечно, дело расстрельное, – не стал отнекиваться Бригов, – Вот поэтому я и хочу, чтобы ты помогла. Какое бы ни сложилось у тебя мнение о моем поведении, ты, Юлька, единственное на свете существо, которое в глубине души не желает мне зла.

Это была очень театральная фраза. И попала она в самую середину болота. Всосалась. Но прежде чем сдаться на милость победителя, я в последний раз сорвалась с поводка.

– Верно, Бригов. Несмотря на то, что всю жизнь ты являешься автором и движущей силой моих неврозов, глубоко в душе я не желаю тебе зла. Но и потакать твоим интересам не хочу. Больше всего на свете я мечтаю развестись. Прости, не могу, не должна, не имею права быть твоей женой. Я не стою тебя, Бригов.

Он не мог игнорировать такой выпад. И вполне предсказуемо полез обниматься. Жарко зашептал:

– Юлька, нам нельзя ссориться… К черту баб, ты самая лучшая… До богатства рукой подать, вот оно – на днях! Мы уедем, нас никто не достанет. Только представь – новая жизнь, солнце, пальмы, белые штаны… Мы сделаем документы – самые законные документы, уж поверь. Пусть меня уволят, плевать, устроимся в любом уголке, а большие деньги будем хранить в маленькой стране… ты знаешь, в какой. Начнем все заново, будем счастливы… В конце концов, если я действительно тебе противен, пять миллионов – это сумма, которая всегда и без остатка делится на два. Хочешь – разделим, не хочешь – все в твоих руках, Юлька. Ну, скажи, как вдолбить в твою кочерыжку кроху здравого смысла?

Да никак не вдолбить. Устройство-то не подключено.

– Ладно, разговорился, – проворчала я, – Остановись. Что я должна делать? Только не развешивай мне лапшу на уши.

– У-ф-ф-ф… – Бригов со свистом выпустил воздух и тут же начал развешивать лапшу, – Я знал, что в тебе возобладает разум. По конструктивным соображениям, я не могу посвятить тебя в тонкости предстоящей операции. Самому требуется экспертная оценка и уточнение деталей в свете нашей с тобой безопасности. Грубо говоря, надо передать одну вещь в одни руки и при этом ничего не перепутать. Ориентировочно послезавтра мы отбываем в Уиллингтон, штат Делавэр, где встретимся с одним угрюмым типом, сидящим на сундучке с золотишком. Уиллингтон – не край света. 220 километров по скоростному Lincoln Highway номер восемьдесят. Полтора часа галопом.

Как просто у него решаются проблемы. Ветер в спину, дорога с красно-синими щитами. Папа решает, а Юля сдает.

– Суха теория, Бригов, – я задумалась и решилась задать главный вопрос, – Какова вероятность, что по ходу авантюры нас с тобой прикончат?

Бригов тоже задумался. Шевелил губами, загибал пальцы, что-то подсчитывал, а потом улыбчиво и твердо доложил:

– Процентов пятнадцать. Поверь, для пяти миллионов – цифра нормальная.

Я хотела возразить, что лучше сидеть живым в мусорном контейнере, чем, подобно Аттиле, возлежать одновременно в трех гробах (золотом, серебряном и хрустальном), но Бригов опередил.

– А по крупному финансовому счету, какая разница? Ведь давно доказано, что все дороги рано или поздно сводятся к моргу?

Утро было серым, хмурым, я шаталась по «голубятне» и не знала, чем себя занять. Бригов из кровати наблюдал за моими перемещениями – словно снайпер через прорезь прицела.

– Знаешь, нелюбимый, – сказала я, надевая бюстгальтер, – не могу все утро бродить по квартире и ловить твои ехидные взгляды. Складывается впечатление, что ты уже твердо знаешь, как распорядиться моей долей награбленного.

Бригов сладко улыбнулся.

– Может, это и не так, – продолжала я, натягивая трусики, – поскольку в расстрельных авантюрах я ничего не смыслю. Но когда на тебя молча смотрят и ничего при этом не делают, на душе становится неспокойно. Такое ощущение, что ты уже в наручниках. Облегчи мою участь, Бригов. Научи, как, находясь около тебя, быть от тебя свободной.

– Подумаешь, наука, – фыркнул муж, – ты, главное, не делай из меня демона, а остальное приложится. В твоей проблеме главное что? – разглядеть во мне ранимого человека. Он там есть. А как сделаешь это, то сразу поймешь, как просто свергнуть меня с Олимпа.