Кирилл Усманов - Доллгауз

В одном конце мрачного коридора была вырыта яма, тут же лежал запасной пожарный шланг и наконечник к нему. В яму опускалась короткая лестница для отправки по ней больного, а назначение пожарного шланга само собой было понятным.

Стены большей части здания внутри вымазаны сажей почти до половины, видимо, чтобы скрыть грязь. Потолки во многих местах были в дождевых разводах. Двери без специального приспособления для запирания. Большая часть из них запирается снаружи хлипкими железными крючками.

В первую неделю работы Карл отметил, что в больнице нет условий, необходимых для физического и душевного спокойствия пациентов, но зато существует целый ряд вредных влияний. Последствия этого очевидны – рост смертности, уменьшение числа выздоровлений.

С этими мыслями Карл в семь утра среды, за час до начала рабочего дня, быстрой поступью уже подходил к Преображенской больнице. Здесь всегда было холодно, так как рядом протекала река Яуза.

Местные постовые уже привыкли к постоянным ранним появлениям молодого ординатора. В первое время им было сложно свыкнуться с тем, что кто-то рвется на работу на час раньше положенного, тревожа их сон. Зайдя с центрального входа, Карл проследовал к посту дежурного за ключом. Сверху над аркой висела вывеска со словом «Доллгауз», что с немецкого переводится как «психиатрическая больница». Так она называлась раньше.

– Доброе утро, все спокойно, без происшествий, – отрапортовал охранник, имя которого Карл не знал.

Он всегда забывал лица и имена, ему требовалось больше десяти раз встретить одного и того же человека или назвать его по имени, чтобы запомнить. Но он всегда запоминал людей по необычным вещам. И именно этого охранника он запомнил по странной манере причмокивать, судорожно искать ключ и рапортовать как перед начальником, хотя в его обязанности это не входило. Карл мало чем мог помочь ему, являясь младшим штатным ординатором, но он никогда не останавливал его и с улыбкой выслушивал.

– Спасибо! – улыбаясь, ответил Карл и стал подниматься на свой этаж.

Больница состояла из главного двухэтажного здания с примыкающими по бокам флигелями. Центральный коридор с массивными стенами и сводчатым потолком замыкался по концам ретирадами. В больнице существовало разделение по полам. На первом этаже располагалось женское отделение, на втором мужское. Теория требовала строгого разъединения полов. Нельзя отрицать, что частое общение между собой умалишенных мужчин и женщин может иметь вредные последствия для тех и других, тем более что в некоторых видах сумасшествия половое раздражение играет немаловажную роль.

В больнице находились разные пациенты: спокойные, грустные, вечно смеющиеся, упрямые, опасные. Некоторые из них свободно расхаживали по всюду, другие же должны были лежать в постели. Всего насчитывалось три отделения: первое – для тихих и смирных; второе – для буйных и бешеных; третье – для парализованных и слабоумных.

При этом в подвале находилось особое помещение, предназначенное только для временного пребывания больных – изолятор для бешеных. Это небольшая комната, устроенная так, чтобы даже самые буйные больные не могли причинить себе вреда. Ее стены были обиты мягким материалом, окна отсутствовали.

Также существовали отдельные палаты для высшего сословия. Как убеждал сам себя старший врач, размещать умалишенных, не обращая внимания на их сословную принадлежность, – значит совершенно не знать требований гуманности. Сумасшествие у простолюдинов принимает совершенно иные формы, нежели у образованных людей. Звучало, конечно, странно.

По подсчетам Карла, в больнице находилось около двухсот пациентов, но точную цифру он не старался узнать. Это его не сильно интересовало.

Карл с первого дня старался не удивляться странностям, с которыми сталкивался. Когда по окончании обучения он пришел сюда работать, главный врач, пользовавшийся заслуженным авторитетом в своей среде, сказал ему: «Там вас не учили психиатрии, вы даже не знаете, как правильно связывать». И в свой первый рабочий день Карл учился завязывать смирительную рубашку.

Также здесь принимал больных признанный многими провидец Иван Морейша.

Морейша и сам бывший пациент. Сын священника, поселился в общественной бане и стал юродствовать, требовал, чтобы посетители вползали к нему на коленях. В больницу он попал за то, что расстроил свадьбу богатого вельможи. Сначала содержался в подвале на цепи, а потом, после государственной реформы, которая была направлена на улучшение условий содержания пациентов, его перевели в просторную комнату. В его карте было указано: «постоянно занимается толчением камней, бутылок и прочих предметов».