Фарид Джасим - Квантовый мост

К ним как раз подходила официантка. Через мгновение на стол опустился широкий прямоугольный поднос на подставке. На нем уместились две фарфоровые чашки с блюдцами, небольшой кофейник и того же размера чайник; рядом круглая сахарница, тарелка с дольками лимона и вазочка с длинными тонкими плитками темного шоколада.

– Чай с жасмином, – поспешил предупредить молодой человек.

– Я догадалась по аромату, – сказала Инга с нескрываемым удивлением в голосе. – Откуда такая осведомленность?

– Профессия обязывает, – многозначительно заявил Рогов и налил ей светлого янтарного напитка, а себе черного кофе.

Инга немного растерялась, не зная, как истолковать подобное внимание. Решила взять инициативу в свои руки.

– Что слышно от судмедэкспертов? – поинтересовалась она.

Рогов ответил не сразу. Отпил кофе, потом еще, неторопливо смакуя вкус, затем взял из вазочки плитку шоколада, отломил кусочек и закинул в рот. Чашку держал за ручку двумя пальцами, изящно выгнув мизинец, но делал это совершенно натурально. У Инги возникло твердое убеждение, что подобная утонченность, даже рафинированность, в манерах произрастает у Алексея не из стремления рисоваться перед окружающими, а является естественной, глубоко укоренившейся чертой его характера.

– Экспертиза разводит руками, – произнес он наконец и слегка нахмурился, – заключение только предварительное, но никаких признаков насильственной смерти пока не обнаружено. В крови – ни малейших следов психотропов или наркотиков, даже алкоголя. Как бы странно это ни выглядело, но смерть Буковского и правда смахивает на суицид.

– Скажите, экспертиза ведь включает вскрытие черепной коробки и исследование головного мозга, не так ли?

Инга пригубила чай – в этом кафе его заваривали явно дольше, чем полагалось, однако вкус и аромат это не портило.

– Совершенно верно. Почему вы спрашиваете?

– Ничего необычного в мозге не обнаружили? – задала Инга еще один вопрос.

Рогов замер с чашкой на полпути к губам, посмотрел на собеседницу пристально, даже слегка прищурился, словно пытался прочесть ее мысли.

– Та-ак, – он опустил чашку на блюдце, наклонился вперед, – поподробнее, пожалуйста, что необычного патологоанатомы могли обнаружить в мозге Буковского?

– Например, какие-то аномалии в височных долях, а особенно в миндалинах.

Он выпрямился, сложил руки на груди, продолжая буравить ее подозрительным взглядом. Возможно, раздумывал, уместно ли оглашать постороннему человеку такие подробности судмедэкспертизы. Или просто вспоминал содержание патологоанатомического заключения.

– Ваша проницательность делает вам честь, – признал он после паузы. – Да, в самом деле, нарушения в обеих миндалинах были первым, о чем мне сообщил эксперт, который делал вскрытие. Это потрясло его больше всего, не считая, разумеется, внешних повреждений на лице и горле Буковского.

Следователь отпил еще кофе. Инга замерла и напряглась, терпеливо ожидая продолжения. Где-то за спиной громко разговаривали посетители кафе, слышались раскаты заливистого хохота, звон посуды, хлопанье входной двери. Воздух полнился ароматами разных сортов чая и кофе, пирожных и горячих булочек с ванильным кремом, и еще чего-то вкусного и аппетитного. Когда чашка опустела, Рогов заговорил вновь:

– Полностью подавленный механизм гиперполяризации нейронов – вот что он мне сообщил. Я не силен в нейрофизиологии, а потому не очень понял…

– Если коротко, то это внутренний механизм, защищающий нейроны от чрезмерного возбуждения, – подсказала Инга.

– Да-да, что-то в этом роде, – покивал следователь, – словом, этот механизм полностью отсутствовал именно в височных долях, а сами миндалины… они словно бы… мм… взорвались изнутри: полный разрыв аксонных и дендритных связей, обильное кровоизлияние. Да, как-то так.

Инга почувствовала, как сердце застучало при этих словах. Картина, описанная Роговым со слов судмедэксперта, казалась естественным физическим проявлением тех показателей, которые выдала полисомнография.

– Ну что ж, Инга, теперь ваша очередь, – он указал на нее рукой, будто сделал пас мячом, – вы же не просто так спросили о результатах некропсии.

Инга допила чай, налила из чайничка еще. Аромат жасмина приятно защекотал ноздри.

– То, о чем вам поведал эксперт, – начала она, – прекрасно согласуется с результатами, которые мы получили после анализа полисомнографии. Дело в том, что мозг человека не создан для работы с импульсами подобной интенсивности…