Дженнифер Барнс - Наследие Хоторнов

Американистика. Философия осознанности. Математический анализ. Смыслообразование. Пока я сидела на занятиях, одноклассники не пялились на меня. Они подчеркнуто меня не замечали – а это было еще хуже. Когда очередь дошла до урока естествознания, я уже готова была встретиться со злобными комментаторами и вандалами один на один.

– Может, в коридоре меня подождете? – спросила я у Эли.

– Если захочу потерять работу – непременно, – парировал он.

Я начала уже задумываться, действительно ли Орен так всполошился из-за шкафчика – или дело в том, что Рики понаделал в городе шума.

Всячески сопротивляясь таким мыслям, я опустилась на свое место. В обычный день тот факт, что лаборатория при кабинете естествознания больше похожа на филиал NASA, пробудил бы во мне трепет, но сегодня мои мысли были совсем о другом.

Перед самым началом урока Тея села за мой столик. Она покосилась на Эли и посмотрела на меня.

– Неплохо, – одобрила она вполголоса.

Мало того, что моя жизнь стала достоянием таблоидов, так еще и самой Тее Каллигарис понравился мой новый телохранитель. Что ж, неплохо.

– Чего ты хочешь? – вполголоса спросила я.

– Всего запретного, недостижимого, – задумчиво протянула она. – Всего того, что мне не дозволено!

– А от меня чего хочешь? – уточнила я как можно тише, чтобы никто, кроме Эли, не услышал.

Тея не успела почтить меня ответом: началось занятие. Заговорила она только тогда, когда нам дали лабораторное задание.

– Когда сэр Гиканутый опускал в воду это свое письмо, мы с Ребеккой были там, – тихо произнесла она. – И знаем о новой игре. – Выражение ее лица изменилось, и на краткий миг Тея Каллигарис показалась мне почти хрупкой. – Больше ничего на свете не смогло бы растормошить Бекс.

– Растормошить? – переспросила я. Я знала, что Ребекку и Тею связывают давние отношения. Знала, что после смерти Эмили они расстались, что Ребекка отдалилась от всего и вся.

Но не могла взять в толк, с какой стати их отношения должны меня волновать.

– Ты ее не знаешь, – понизив голос, продолжала Тея. – И даже представить себе не можешь, как ее подкосила гибель Эмили. И если уж она захотела помочь Ксандру с этой историей, я помогу ей . Вообще, я думала, тебе интересно, что мы узнали о-сама-знаешь-ком. – О Тоби. – Мы тоже в деле. И никому ни о чем не скажем.

– Это что, угроза? – сощурившись, переспросила я.

– Совсем наоборот, – Тея кокетливо пожала плечами, будто ей все равно, верю я ей или нет.

– Ну ладно, – сухо ответила я. Зара вышла замуж за дядю Теи и, таким образом, стала ее тетей. Я ни за что не доверила бы ей новость о том, что Тоби жив – но Ксандр решил раскрыть эту тайну, что само по себе изумляло, потому что Ксандру Тея никогда не нравилась .

Я решила не продолжать этот бессмысленный разговор и погрузилась сперва в лабораторную работу, а потом в размышления о наших вчерашних находках. Шифровальный диск. Стихотворение. Может, в комнате осталось еще что-нибудь, что надо отыскать и расшифровать?

Тея положила свой планшет на столик. Я покосилась на него и вдруг обнаружила, что она вбила в поисковик те же слова, что и Ксандр накануне: «Древо яда». Должно быть, это означало, что он рассказал ей – и, вероятно, Ребекке – о том, что мы нашли.

Убить его мало , – гневно подумала я, но тут случайно наткнулась взглядом на один из поисковых результатов – « доктрина «Плод ядовитого дерева ».

По пути из школы я провела расследование. Оказалось, что «Плод ядовитого дерева» – это юридическая доктрина, из которой следует, что незаконно полученные доказательства не должны приниматься судом.

– Ты задумалась, я смотрю, – заметил Джеймсон, сидевший рядом. Иногда они с Ксандром ездили вместе со мной в моем бронированном джипе, а иногда нет. Сегодня мы возвращались в поместье без Ксандра.

– Я вообще много думаю, – колко ответила я.

– Это-то мне в тебе и нравится, Наследница. – Водилась за Джеймсоном такая привычка – сказать что-то важное мимоходом, будто это ничего не значит. – Может, поделишься мыслями?

– Все карты тебе раскрыть? Чтобы ты первым добрался до финиша, а меня оставил ни с чем?

Джеймсон улыбнулся той самой неспешной, опасной, пьянящей улыбкой, призванной провоцировать. Но я не поддалась.

Когда мы добрались до Дома Хоторнов, я ушла к себе в крыло, выждала пятнадцать минут, а потом взялась за подсвечник, стоявший на каминной полке, и потянула за него. Щелкнул замок, и задник камина приподнялся – настолько, что я смогла подсунуть под него руку и сдвинуть заслонку вверх. Орен заблокировал этот тайный ход некоторое время назад, когда поместье находилось в опасности, но, когда она миновала, все вернулось на круги своя.