Фарид Джасим - Восхождение

– Папа! – в голосе Софьи послышались радость и облегчение. – Наконец-таки, боже, как я соскучилась…

– Папа?! – Эрик перевел изумленный взгляд с девушки на мужчину и обратно. – Вы издеваетесь?

– Эрик, да не волнуйся ты так, у всех людей есть отец и мать, – невинным тоном произнес вошедший и опустился в кресло. Эрику показался знакомым его голос, но долго копаться в памяти не пришлось – похоже, приветствовал землян на гиперонике и направлял пары по нужным коридорам именно этот «папа».

Софья улыбнулась, карие глаза под очками слегка заблестели, когда она повернула лицо к Эрику.

– Понимаешь, я очень любила своего отца, – начала объяснять она. – Папа был для меня всем. Когда он скончался от рака, мне едва исполнилось тринадцать и… так тяжело мне не было никогда ни до, ни после. С тех пор минуло почти двадцать лет, но помню я его по-прежнему.

– Кажется, начинаю понимать… – пробормотал Эрик.

– И вот однажды вечером звонок в дверь, я чуть не грохнулась в обморок, когда увидела на пороге его, – Софья кивнула на хитровато улыбающегося человека в соседнем кресле.

– Первый контакт?

– Да, Эрик, – ответил мужчина мягким густым голосом, – ты ведь уже понял, что первый контакт очень важен и для успеха необходимо учитывать эмоциональные аспекты реципиента. Сейчас не играет особой роли, какой именно облик я приму в беседе с вами, могу быть папой, могу и Идой, если пожелаешь.

– Что за Ида? – полюбопытствовала Софья.

– Неважно, – смущенно отмахнулся Эрик, – форма есть только форма.

Стало ясно, что одна и та же сущность присутствует за обликами Иды и «папы», а также наверняка и другими личинами, которые встречали прочих гостей гипероника. Сменить внешность, что переодеться, и Ида – не более, чем одна из одежек в богатом гардеробе пришельцев. Человек склонен верить в сказки, но как только поддается иллюзии и позволяет ей увести себя в мир потаенных надежд и ожиданий, реальность бьет наотмашь.

– Именно, – одобрительно закивал «папа».

– Как к вам обращаться? – спросил Эрик.

– Можешь звать меня именем того, чей облик я принял…

– Игорь Николаевич, – вставила девушка.

– …но правильнее все-таки называть меня лейм.

– Лейм… – медленно выговорил Эрик, будто пробуя слово на вкус. Совсем недавно он его уже слышал. – Так тебя зовут?

– Нет никакого меня. Сейчас это просто способ вербальной самоидентификации. – Игорь Николаевич покачал головой и, заметив недоумение на лицах землян, пояснил: – Вы, люди, привыкли рассуждать в рамках индивидуумов, что не удивительно: ведь ваша цивилизация, по крайней мере на нынешнем этапе развития, – это сообщество отдельных разумных особей. Отдельных! Но, как вы скоро убедитесь, это не единственная возможная форма существования сознания. Когда разум одного биологического вида разбит на множество мелких фрагментов, он, безусловно, тоже развивается и усложняется. Рано или поздно в процессе эволюции расчлененный разум приходит к осознанию одного своего исключительно важного свойства, которое является неотъемлемым признаком любой самосознающей материи. Это свойство вшито в саму ее суть и определяет строго направленный вектор эволюции. Оно заключается в том, что сила и эффективность дискретного разума не сопоставима с силой и эффективностью разума, существующего слитно .

Лейм сделал паузу, давая гостям возможность проглотить и переварить новую информацию. Эрик слушал с интересом, Софья была вся внимание.

– Простой пример: представьте себе груду кирпичей. Не важно, большая она или маленькая, свалены они горкой или сложены ровным штабелем, – это просто кирпичи. А если они соединены друг с другом нужным образом и в правильном порядке, то это уже не просто кирпичи, а дом, который и по форме, и по содержанию значительно сложнее и функциональнее груды камней. Если обобщить, то можно сказать так: собранные вместе, они становятся чем-то несравнимо большим, чем просто сумма частей. Также как и детали ваших самых наимощнейших компьютеров по отдельности – просто транзисторы и диоды, микросхемы и провода, процессоры и блоки памяти. Собранные же вместе в правильном порядке – мощное устройство обработки информации. Это тот случай, когда целое больше, намного больше, чем просто сумма его частей. То же и с разумом – он эмерджентен.

Лейм потянулся за графином с водой и стаканом. Вероятно, желал подчеркнуть человечность своего облика, решил Эрик. Хотя, тут же возразил он сам себе, лейм не иллюзия, а вполне себе из плоти и крови – почему бы ему не испытывать жажду?