Анна Ураскова - Имя камня

– Попробуешь меня остановить – с хлороформа перейдём на перочинный нож.

– Как ты…

– Я же сказал. Я слишком хорошо знаю людей.

Он убрал перочинный ножик в карман, после кивнул на стену у выхода. Они оба отошли к ней, Сардиус скрестил на груди руки, начав наблюдать за толпой. Дастин стоял рядом, заложив руки за спину, чуть откинувшись к стене, поглядывая то на людей, то на юношу.

– Мы кого-то ищем?

– Мы – не знаю, я – да.

– Кого?

– У тебя плохо с воображением, описание тебе ничего не даст, а опознавательных знаков на нём нет.

– Значит, это «он», уже легче, – попытался съязвить Дастин. Какое-то время он молчал, поглядывая на часы. Поезда приезжали и уезжали, он впивался взглядом в каждого нового прибывшего, прикидывая, мог бы тот или иной человек быть тем, кого они ждали. Хотя он даже не знал, кого именно. Сардиус не шевелился.

– А ты не думал, что нам нужно прикрытие? Типа… в телефоне залипать, капюшон надеть?

– Во-первых, нет никакого «нам», во-вторых – ты не замечал, что люди предпочитают в тёмных переулках обходить людей в капюшонах? Особенно если нет дождя.

– Слушай, я могу помочь, что ты ищешь?

– Несколько минут назад ты хотел меня убить, а уже хочешь мне помочь?

– Что ты ищешь?

Сардиус промолчал. Дастин шикнул и отвернул голову. И удивился, когда через какое-то время раздался голос:

– Сейчас здесь появится человек, который должен будет спрятать где-то на станции взрывное устройство. Нужно его обезвредить.

– Ты что, привёл нас в место, которое готовятся взорвать?!

– Это не смертник, простой исполнитель, поэтому особой опасности не представляет. Бомба должна будет взорваться завтра в час пик. Этого, конечно, не произойдёт.

– Почему?

– Потому что я здесь.

Дастин опешил. Самомнение Сардиуса сочеталось с его невзрачной скромностью самым поразительным образом. И пока юноша пытался переварить информацию, Сардиус сощурился, выпрямившись.

– А вот и наш гость.

– Что? Где?

– Я ожидал большего.

Юноша порылся в кармане, не моргая, не отводя взгляда от кого-то в толпе. И вдруг достал из кармана пару купюр, уткнул их в грудь Дастина, сказав:

– За хот-догом. Самое время.

После этого он отправился вперед, несколько раз сжав и разжав кулаки.

Дастин невольно ухватил купюры, когда те ударили его по груди. В ступоре уставившись на них, он не сразу сообразил, что к чему. Рефлекторно пихнув деньги в карман, он проследовал за Сардиусом. Но держался на расстоянии, чтобы не помешать. И чтобы успеть помочь. Эта мысль тоже мимолётно пронеслась в его сознании, но так отчетливо, что он сам себе не поверил.

Тем временем Сардиус ненавязчиво обходил группки людей, ждавших поезд и болтавших. Его целью был крупноватый юноша, чуть старше него самого. Тот держал руку на сумке, перекинутой через плечо, оглядываясь по сторонам. Сардиус следил за ним, не отводя взгляд, не моргая, как змей обычно наблюдает за своей предположительной добычей. И когда он приблизился к нему, Дастин, стоявший неподалеку, побледнел, потому что Сардиус окликнул предполагаемого террориста:

– Молодой человек.

Незнакомец резко обернулся, вздрогнув, крепче сжав сумку.

– Не подскажете, время? Телефон забыл.

Незнакомец не сразу отреагировал, после немного сбивчиво назвал время.Сардиус улыбнулся и отвернулся, сделав пару шагов. Незнакомец тоже отвернулся, но резко, и куда-то направился. Тогда-то Сардиус и последовал за ним снова, и когда они затерялись в толпе у приближавшегося поезда – юноша звериным, коротким и неуловимым движением ударил незнакомцу куда-то под лопатку. Тот не проронил ни звука и рухнул на пол. Сардиус отпнул сумку на пару метров.

– Полиция! Бомба!

Началась паника, воцарился хаос, Сардиус какое-то время ловко лавировал между людьми, не выходя в первый ряд, но и не отходя далеко от сумки, пока не убедился, что к ней не подошли местные охранники. Лишь после этого юноша нырнул в толпу, скрывшись.

Дастин наблюдал за этим странным обрядом со стороны. Казалось, Сардиус действовал либо как человек, продумавший всё до мелочей и просчитавший все ходы, либо как тот, у кого вообще не было плана. Но это завораживало. Завораживало то, насколько он был незаметным. В бесцветной одежде, с неприметной походкой, со ставшим обычным в эти мгновения голосом. А когда он растворился в толпе, Дастин так и остался стоять, его чуть не сбили, но он не мог пошевелиться. Лишь когда его ухватили за рукав – он очнулся.