Дина Дудник - Маяк с янтарными крапинками

– Мы здесь умрем.

– Просто сделайте уже что-нибудь!

– Замолчи!

Щелчок. Я распахиваю глаза. Голоса исчезают. По щеке текут слезы. Дождь льет сильнее, в комнате темно. Нет, это не слезы. Старые крыши, пятый этаж. Протекает.

Поднимаю глаза наверх, и не могу разглядеть дыру. Капля падает мне на лицо и быстро скатывается вниз по холодным щекам. Я дотягиваюсь до тумбочки, высыпаю из стакана карандаши и придвигаю тумбу к себе. Оставляю стакан, но замечаю, что капли падают на пару сантиметров мимо. Придвигаю стакан на нужное место.

Папа сидит на кухне под бледной желтой лампой. Он делает пометки в старой книге.

– Потолок течет.

Папа почти вздрагивает. Он поднимает глаза и слегка прищуривается, пытается рассмотреть меня в темноте.

– Подставь ведро.

– Оно сломано.

– Тогда кастрюлю.

Я возвращаюсь в комнату. Взгляд падает на растение на подоконнике. Возможно это лучшая мысль в моей жизни.

Подставляю цветок вместо стакана и наблюдаю за тем, как неспешно у него появляется второй шанс на жизнь.

– Может, нам стоит выехать куда-то в палатках?

– Давайте уйдем в горы с ночевкой?

– А я в горы не хочу.

Чувствую, как меня жалит оса за локоть. Только боль сразу исчезает. И кроме янтарей больше ничего не обнаруживаю. Марк снова щепает за руку и подмигивает.

– Предложи что-нибудь.

Я закатываю глаза и возвращаюсь к вырисовыванию фигурок на полях тетради.

– Мне не интересно.

– Хочешь сказать, что не поедешь?

– Нет. Если не заметил, меня тут не сильно жалуют.

– А со мной?

Я замираю и останавливаюсь рисовать.

– Ты не понимаешь.

Парень явно напрягается, а я откладываю карандаш и делаю вид, что слушаю учителя.

– Так объясни мне.

Сначала я не реагирую на его упрек, но потом придвигаю к Марку учебник и раскрываю его на последней странице.

«Лицемерка». «Верни их нам». «Хватит молчать». «Исчезни из этого мира».

– Это что?

Я откидываюсь назад на стуле и поворачиваюсь к парню. Смотрю ему прямо в глаза и многозначительно ухмыляюсь.

Я делаю упор на ноги и набираю скорость. Закрываю глаза. Ветер раздувает волосы вперед-назад. Слышу скрип. Пытаюсь сопоставить его со щелчками в голове, но это плохо получается – звуки разнородные и диссонируют друг с другом. Перед глазами возникает худой парень, забившийся в углу. Его волосы слиплись от пота, он смотрит на меня в упор и пытается дышать.

Я резко торможу ногами качели и открываю глаза. Слышу, как кто-то окликает меня по фамилии. Возможно, не в первый раз.

Поворачиваю голову в сторону звука и вижу перед собой женщину. Она ухватывается за тонкий шифоновый шарф на шее, словно он перекрывает ей дыхание, и набирает воздух в легкие, готовясь что-то произнести. На её глазах моментально наворачиваются слезы.

– Когда ты уже все расскажешь? Неужели совершенно совести нет? Моего мальчика уже как два месяца нет рядом.

Я крепче цепляюсь за прутья качели так, что костяшки пальцев белеют. Вспоминая, как эта женщина бросается на меня в участке, я собираюсь игнорировать каждое её слово.

Чувствую резкий запах табака и вспоминаю о присутствии Марка. Он тушит сигарету ногой и развязно выходит из-за моей спины, наблюдая за тем, как женщина пускает слезы и поспешно направляется в сторону подъезда.

– Кажется, ты её напугал, – говорю я, медленно покачиваясь на качели.

Парень садится на соседнее место и открыто начинает за мной наблюдать.

– Задавай вопрос. Знаю же, что интересно.

– А ты ответишь?

Я приподнимаю ноги и жду, когда качели остановятся сами по себе. В груди что-то неприятно сдавливает, но мне все равно. Не хочу придавать этому особое значение.

– Когда-то я писала романы. Но жизнь так сильно от них отличается. Я больше таким не занимаюсь.

– Тебе разбили сердце?

Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо и поднимаю глаза к первым звездам.

– Можно и так сказать. Только это не связанно с любовью.

– Это как? – ухмыляется Марк.

– Как будто ты больше не способен на чувства. Пытаешься жить как раньше, но ничего не выходит.

– Говоришь загадками.

Я поворачиваюсь к Марку. Он стряхивает пыль с дорогих брюк и сталкивается со мной взглядом.

– Представь, что ты глубоко под водой. Ты почти уверен, что шансов выжить нет. А потом видишь лучи солнца и все-таки выплываешь. Но только никто этому не рад. Они ожидали другого. Не тебя. – Я убираю руки с прутьев качели и жду, когда парень начнет говорить, чтоб перебить его. – Думаю, яснее ситуацию не описать. Здесь нет загадок, Марк. Просто неприятная правда.