Альбина Нурисламова - Другой взгляд

Вспомнила, что, будучи робкой и стеснительной, до слёз боялась идти в первый класс, знакомиться с ребятами. Мама подвела её к зеркалу и сказала: «Видишь эту девочку? Посмотри-ка на неё внимательно! Её зовут Соня, и она очень хорошая девочка, умная, добрая. Она обязательно со всеми познакомится, ребята узнают её и полюбят. Всякий раз, когда будешь смотреться в зеркало, зайчонок, помни, что ты достойна любви и уважения, и никогда ничего не бойся!»

– Кто тебе звонил? – внезапно произнесла Соня.

Максим опешил. Отвёл глаза, убрал руку. Он принял Сонино молчание за согласие с его доводами и не ожидал этих слов, да и вообще никогда не ждал от застенчивой послушной Сони неудобных вопросов.

– Я, кажется, ясно сказал: с работы, – стараясь скрыть растерянность, с вызовом проговорил Макс. – А в чём дело? Ты что, в чём-то меня подозреваешь?

– Не нервничай, Максим. Я пойду, – спокойно ответила Соня, прямо глядя ему в лицо. – Мне пора.

Дома, сбросив в прихожей пальто и сапоги, она ринулась в мамину комнату, распахнула дверь. И застыла на пороге, вслушиваясь в тишину, не осмеливаясь подойти ближе.

– Мама! Мамочка! – шёпотом позвала Соня, прекрасно зная, что та не ответит.

Тёмная фигура на кровати слегка шевельнулась, послышался тихий вздох. Облегчение было таким сильным, что у Сони закружилась голова. Она покачнулась и прислонилась к косяку, чтобы не упасть. Подошла к маминой постели и включила ночник. Жёлтый свет выхватил из мрака привычные предметы: шкаф, кровать, письменный стол, уставленный лекарствами, вытертый палас, стулья… Мамин портрет на стене. Соня задержала на нём взгляд: мама здесь точно такая, как в её детских воспоминаниях. Нежный овал лица, русые волосы собраны в высокую причёску, мечтательный, чуть рассеянный взгляд устремлён куда-то вдаль. Улыбается, но глаза всё равно кажутся грустными.

Соня отвернулась от портрета, осторожно присела на стул возле кровати и посмотрела на маму – та спала. Изрытое морщинами отёчное лицо, с которого долгая тяжкая болезнь безжалостно стёрла живость и красоту, недовольно сморщилось. Истончившиеся губы сжались в узкую бледную полоску. Седые волосы, которые Соня коротко стригла, сердито топорщатся. «Прости меня, мамочка!» – хотела сказать Соня и не смогла. Слова не шли, казались фальшивыми. Вместо них полились слёзы, непролитые за целый день. Да и не только за день. Соня спрятала лицо в ладони и долго рыдала, трясясь, икая и всхлипывая, раскачиваясь из стороны в сторону.

А потом рядом прошелестело:

– Прости…

Соня резко вскинула голову и отняла руки от лица. Мама пристально, напряжённо смотрела на неё, и это не был тот мутный бессмысленный взгляд, к которому Соня привыкла в последнее время. Мама смотрела, как раньше, и в поблёкших, когда-то ярко-зелёных глазах её застыла такая невыносимая, пронзительная боль, что Соня задохнулась. Она поняла: это боль за неё, за Соню.

– Прости, – снова с огромным усилием прошептала мама, – доченька, измучила… Скорее бы…

– Нет, что ты говоришь! – вскрикнула Соня, упала на колени подле кровати и торопливо, бессвязно забормотала, поглаживая маму по волосам и рукам: – Перестань, мамочка, ну что ты! Я так тебя люблю, как же я без тебя… одна… Это ты прости меня, прости! Больше никогда… Никогда больше… Ты поправишься! Обязательно! Видишь, заговорила! Чудо такое… Чудо чудесное… И никто нам не нужен… И не бойся. Ничего не бойся! Мы справимся. Всё у нас получится, всё-всё…

Соня ещё долго сидела на полу, говорила и говорила, надеялась, что мама ответит. Но та больше ничего не сказала. Тихо лежала, прикрыв глаза. Слушала? Слышала? В уголке правого глаза застыла крошечная слезинка.

После она проделала обычные процедуры, прибралась, поправила бельё на постели. От ужина мама отказалась – так и не открыла глаз, повернулась лицом к стене.

«В субботу надо будет помыться, две недели прошло», – автоматически отметила Соня. Одной, без помощи тёти Кати, ей не справиться, но послезавтра соседка как раз вернётся из Зеленодольска.

Был уже почти час ночи, когда она вышла из душа, выпила чаю с лимоном и легла спать. Перед тем как лечь, прошлась по комнате и сложила в небольшую картонную коробку вещи, которые напоминали о Максиме. Их набралось немного: настенные часы, фотографии, абстрактная картина в вычурной раме, пара книг, шёлковый шарф – подарок ко дню рождения, кое-какие мелочи… Вроде бы ничего не забыла. Завтра она придумает, куда это девать. Напоследок Соня внесла номер Максима в «чёрный список». Вот теперь – всё. Теперь – правильно.