Майкл Коннелли - Потаенный свет

Я сел за стойку и, не заглядывая в меню, заказал фирменное блюдо номер два. Широкобедрая официантка налила мне кофе и сунула заказ в кухонное окошко. Кто-то сел рядом со мной и произнес:

– Я тоже выпью кофейку.

Я узнал голос, обернулся и увидел улыбающуюся Кейшу Расселл, которая ехала за мной всю дорогу в Долину. Она поставила сумку на пол.

– Так и знал, что ты меня будешь преследовать.

– Если не хотел, чтобы тебя преследовали, надо было ответить на звонки.

– Я получил их пять минут назад.

– Вот и хорошо. Теперь тебе не нужно отзванивать.

– Нечего тебе сказать, Кейша. Во всяком случае – пока.

– Нечего? Твой дом как зона военных действий. Кругом трупы. С тобой-то все в порядке?

– Я ведь здесь, значит, все в порядке. Но мне, правда, нечего сейчас сказать. Я не знаю, как власти объяснят происшедшее. Мне следует придерживаться официальной линии.

– Иными словами, не хочешь говорить, боясь впасть в противоречие с официальной точкой зрения?

– Я ничего не боюсь. Расскажу, когда смогу. А теперь дай мне спокойно поесть.

– Тогда ответь только на один вопрос. То есть это даже не вопрос. Просто подтверди, что происшедшее связано с Мартой Гесслер.

Я понимал, что этой назойливой женщине придется что-нибудь сказать, иначе от нее не отвязаться.

– Я даже не могу с уверенностью подтвердить это. Но если я кое-что сообщу тебе, мы отложим серьезную беседу?

Официантка подала заказ – горку промасленных оладий с крутым яйцом, а на ней положенные крестом два куска ветчины. Я взял соусницу и начал поливать кленовым сиропом и оладьи, и ветчину, и яйцо.

– Господи! – воскликнула Расселл. – После такой пищи у нас никогда не состоится серьезная беседа. Ты же себя губишь, Гарри!

Я улыбнулся официантке и пожал плечами, как бы говоря: "Ну что с ней поделаешь".

– За ее кофе платите? – спросила она.

– Да.

Официантка оставила счет и ушла.

– В следующий раз еще громче скажи, а то не все слышали, – сказал я Расселл.

– Извини, Гарри, но я не хочу, чтобы ты растолстел и сделался старым уродом. Ты мне нужен молодой и здоровый.

Я видел ее насквозь. Да она и не скрывала своих намерений, как не скрывали вчера молоденькие барменши свои соски.

– Ну как, договоримся? Я кое-чем делюсь с тобой, и ты отваливаешь. Идет?

Она отхлебнула кофе и произнесла:

– Идет.

– Просмотри свои вырезки об убийстве Анджеллы Бентон.

Кейша прищурилась, вспоминая.

– Ты не придала ему особого значения, но потом, после ограбления на съемочной площадке "Эйдолона"... Улавливаешь?

Она едва не свалилась со стула.

– Господи! – воскликнула Кейша громче, чем следовало. – Четыре жмурика – те самые?

– Трое. Четвертого увезли в больницу.

– Чей четвертый труп?

– Я сказал все, что мог. А теперь, с твоего позволения, я поем.

– Ну и ну, – протянула она. – Это же сенсация!

Я откусил кусок оладьи. Язык обожгла сиропная сладость.

– Здорово! – промычал я.

– Ну, я побежала. Спасибо за кофе.

– Подожди.

Я куснул еще раз и повернулся к ней с набитым ртом.

– Загляни в "Лос-Анджелес мэгэзин". В одном номере семь месяцев назад была напечатана прелюбопытнейшая статейка о четырех субъектах, владеющих самыми шикарными ресторанами в Голливуде. Их там называют Королями ночи.

Глаза у Расселл полезли на лоб.

– Шутишь...

– Какие уж тут шутки. Сама увидишь.

Она чмокнула меня в щеку. Раньше Кейша этого никогда не делала.

– Спасибо, Гарри. Я позвоню.

Я проводил ее взглядом и продолжал есть. Яйцо оказалось недоваренным и, разрезая, я размазал его по тарелке. Но все равно в те минуты мне казалось, что такой вкуснятины я в жизни не пробовал.

Я думал над словами Киз Райдер о различии подходов в двух эпизодах – на перевале Сепульведа и в баре "У Ната". Теперь я был убежден, что она права. Эти преступления задуманы и совершены разными людьми.

– Дорси! – произнес я вслух и, видимо, слишком громко.

Мужчина, сидевший через три стула от меня, повернулся в мою сторону. Я смерил его строгим взглядом, и он смущенно уткнулся в свою чашку кофе.

Большинство документов и заметок оставалось у меня в доме. "Убойная книга" лежала в "мерседесе", но в ней не содержалось ничего по поводу Гесслер. Я стал вспоминать подробности исчезновения агента ФБР. Машина, оставленная в аэропорте. Кредитная карточка. Залитый бензин, превышающий вместимость ее бака. Я снова и снова тасовал и сопоставлял факты – теперь уже под углом зрения возможной причастности Джека Дорси. Странно... Почти тридцать лет проработать сыщиком и так глупо наследить.