Кейси Доуз - Инъекция

Еще один взгляд на часы.

Еще один.

Можно.

Я ловко накинул лямку портфеля на плечо и встал, когда учительница осадила меня.

– Мистер Дьюэд, могу я поинтересоваться, куда вы собрались?

Серьезно? Я должен отчитываться за свои действия или перед всем классом сообщать, что пошел в туалет?

Вот мрак.

– Мне надо.

Я встал рядом со своей партой, выжидательно глядя на нее.

– Для «надо» не обязательно нести с собой портфель – заметила она – оставьте его здесь.

– Ага – усмехнулся я – может, еще скажите, куда мне брать или не брать мобильник? Это мои вещи – куда хочу туда и беру.

– Но пока вы на территории школы, то обязаны подчиняться общим правилам – жестко заметила она.

– И эти правила гласят «да поссы в уединенной кабинке не беря портфеля с собой своего, аминь?».

Кто-то захихикал, но губы учительницы сжались еще плотнее.

– Оставляете портфель здесь и идете. У вас пять минут.

Как еще секунды не обозначила? Однако, спорить было бесполезно. Пора привыкать, что в стенах этой тюрьмы не только мои вещи, но и я сам себе не принадлежу.

Черт возьми, и кто-то здесь учился все классы? Застрелиться можно. В изоляторе условия гуманнее.

Но я огрызался не от нефиг делать. Я понимал, что если портфель все же придется оставить – у меня появятся проблемы. Теперь надо было как-то незаметно вытащить оттуда шприц и капсулу. Учительница не сводила с меня глаз.

– Что, Дьюэд? – загоготал Брайс, заметив мое промедление – забыл достать свои тампоны?

Закатив глаза, я быстро сунул руку в портфель, стараясь незаметно пихнуть шприц и капсулу из ладони в рукав пуловера. Вроде бы получилось – хотя Брайс и не сводил с меня глаз. Хотя, с его айкью – даже если бы что-то увидел, все равно бы не понял что.

Быстрым шагом направился к двери и вышел из кабинета. На всякий случай решил идти в уборную на следующем этаже, а не на этом. Туалет грязный, чего и следовало ожидать, но зато с щеколдой. Закрывшись в кабинке, я выудил из рукава капсулу и шприц. Спиртовая салфетка осталась в портфеле, потому придется без обработки.

Вязкий раствор вновь перекочевал в шприц, а после мне в кровь. Я глянул на часы – ровно полдень.

Успел.

И вновь пошел таймер от 24 часов в обратную сторону.

Я вышел из кабинки, не ожидая увидеть у общих стульчаков того самого качка, что поддерживал Брайса. Я машинально сжал шприц и пустую капсулу в ладонях, стараясь скрыть от него. Он, не парясь, делал свои дела, но заметив меня, загоготал:

– Что, придурок, как девчонка ходишь по кабинкам? А че не за ручку со своими дружками-педиками? Или боишься светить своими причиндалами? Уверен, они такого размера, но их даже бы никто не заметил, так что можешь не париться – он вновь загоготал.

Я прошел мимо и решил выбросить пустую капсулу в другую урну, чтобы не возникло ненужных бла-бла.

Однако, уже на нужном этаже, я задался вопросом – а какого хрена этот идиот вообще делал в сорите другого этажа?

-7-

Когда я вернулся домой, бабушка как обычно сделала вид, что не заметила меня. Лишь какой-то малоприятный запах говорил о том, что обед ждет меня на плите. Я подошел и открыл крышку, все еще надеясь на лучшее – но нет. В бульоне плавала какая-та зелень, не удивлюсь, даже если брокколи и еще какая-та гадость.

Все это жутко воняло.

Я поморщился и закрыл крышку, после чего пошел в гостиную, где бабушка сидела с очередной книгой. На удивление, за те дни, что я успел здесь прожить, я видел ее гораздо чаще с книгами, чем за просмотрами всяких глупых передач.

– Эм.. бабушка – я перекатился с пятки на носок – кхм.. может ты неправильно поняла, но я не вегетарианец.

– Зелень еще никому не мешала.

– И не степной козел.

– Если тебе не нравится, можешь не есть, Тод.

– Том.

– Да.

Я вскинул руками, как бы говоря «ну да, конечно» и пошел обратно к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату. Бабушкино поведение было для меня странным.

Я бы не удивился, если бы она совершенно принялась меня игнорировать. Это было бы понятно – до этого мы виделись всего два раза, она постоянно скандалила с моим отцом, и теперь обязана меня терпеть лишь потому, что долбанный Генри присвоил себе мое наследство при условии опекунства.

Но она проявляла какое-то внимание. Но оно было странным. То есть, типо она готовила еду к моему приходу – но это была обязательно какая-та дрянь, типо горелых панкейков или этого зеленого дерьма. Плюс к тому же, она нарочно называла меня иначе.