Карл Ольсберг - Enter

Мы все больше уступаем окружающим нас технологиям. Мы даже быстрее, чем предполагал Качинский, запутываемся в сетях собственной зависимости от машин.

Пришло время с этим покончить!

Мы, Ассоциация технологического реализма, боремся за то, чтобы человечество вернуло себе контроль над машинами и тем самым над собственным будущим. Мы требуем:

• помиловать Теодора Качинского;

• немедленно остановить все исследования и разработки в сферах искусственного интеллекта, биотехнологий, нанотехнологий и робототехники по меньшей мере на десять лет, в течение которых мы вместе сможем разработать концепцию независимого будущего;

• запретить поручать машинам принятие решений, требующих интеллекта;

• запретить применение машин для осуществления слежки и контроля над людьми, особенно со стороны спецслужб.

Мы отключили Берлин от сети на несколько часов, чтобы показать ту степень нашей зависимости от техники, которая уже достигнута. Мы хотели продемонстрировать опасность, в которой пребывает человечество, и экстренно вынудить общество к диалогу на эту тему. Наш опыт говорит, что только так можно обуздать научно-военно-промышленный комплекс, эгоистичную элиту, которая заинтересована в нарастании могущества машин. Если не будут предприняты серьезные, действенные меры для удовлетворения наших требований, последуют дальнейшие акции.

Будильник прозвенел. Нас будут преследовать, называть разрушителями машин, обзывать сумасшедшими, возможно, даже сажать в тюрьму и тем самым затыкать нам рот. Если ты читаешь эти строки, задумайся о них, нейтрально и объективно! Обсуди их! Если в итоге ты придешь к выводу, что мы правы, что был прав Теодор Качинский, то присоединяйся к нашей борьбе! Освободись от тирании научно-военно-промышленного комплекса! Не дай пестро-цифровым 3D-медиа убаюкать тебя сказкой о прекрасном будущем! Не попадайся добровольно в сеть зависимости! Отстаивай вместе с нами свое независимое будущее!

В понедельник Йаап пришел в офис ОСГИ около девяти утра. Сим, как всегда, уже сидел на своем рабочем месте за стеклянной перегородкой, в наушниках, сосредоточенно глядя в монитор и прикасаясь к клавиатуре с быстротой и элегантностью пианиста на концерте. Клаудия придет через пару минут, Толстяк заявится ближе к обеду. Стол Бена Варнхольта снова был завален документами, упаковками от шоколада и немытой посудой. Еще одна неделя без главного комиссара Айзенберга – и офис вернется в то состояние, в котором он его застал, когда принял руководство отделом.

Йаап вздохнул: хоть бы электричество дали. В надежде обнаружить среди вороха сообщений о хаосе в Берлине на выходных что-то, позволяющее его особой группе внести вклад в расследование этого происшествия, он включил компьютер. За последние несколько недель работы было немного, хотя другие отделы БУУП уже не сторонились ОСГИ, как раньше. Однако их группа по-прежнему была экзотикой среди органов полиции.

– Доброе утро, Йаап! – поприветствовала его Клаудия Морани с легкой улыбкой.

Йаап постарался ответить как ни в чем не бывало:

– Привет, Клаудия! Как прошли выходные?

– Не лучшим образом.

Она уселась на свое идеально убранное рабочее место и открыла ноутбук.

– У меня тоже были сумасшедшие выходные. Я был в баре и смотрел игру «Герты», когда вырубилось электричество. Ты не представляешь, что там началось! Они от злости чуть не разнесли бар в щепки.

Йаап осекся, потому что понял: продолжение истории прозвучит как бахвальство. А он прекрасно знал, что хвастовством Клаудию не впечатлить. Ее вообще нельзя было впечатлить, или, может быть, она хорошо скрывала свои эмоции под маской безразличия.

– Угу, – произнесла она.

Немного разочарованный Йаап повернулся к монитору. Почему она отвергала его? Бесцельно блуждая взглядом по новостным сообщениям, он понял, что вопрос следовало поставить иначе: почему он все никак не выбросит ее из головы? С тех пор как он примкнул к ОСГИ, Клаудия очаровала его своей серьезностью и неприступностью. Она была словно сундук с сокровищами, от которого не было ключа. Как бы он хотел вызвать улыбку на ее милом личике! Улыбку, от которой засияли бы ее глаза. Но он не знал, как это сделать. Некоторое время он выказывал ей свой интерес то более, то менее сдержанно, однако она никак не реагировала и общалась с ним дежурно вежливо, как и с остальными коллегами. Сначала он думал, что она просто не замечает его знаков. Однако постепенно он убедился, что она обладала удивительной способностью видеть людей насквозь, и с болью осознал, что она читала его и его чувства, как открытую книгу.