Марк Эльсберг - Zero

Снаружи в стеклянную стену, через которую Энтони обозревает ньюсфлор, стучится Мэль, руководитель отдела объявлений. Энтони жестом велит ему войти.

– Я получил запрос, который нам нужно срочно обсудить, – говорит Мэль.

– Почему срочно? Думаешь, мне здесь нечем заняться!?

– Потому что он связан с хайпом вокруг Зеро и нашей сотрудницы Бонсант.

– Она больше не сотрудница. Я ее только что уволил.

– Стоит пересмотреть решение.

– Это еще почему?

– Потому что один потенциальный клиент готов сделать нам заказ на четыре миллиона фунтов. С условием, что Бонсант займется заявленной серией статей о Зеро, только в модифицированном виде.

– Слышал о разводе отдела объявлений и новостной редакции? – спрашивает Энтони насмешливо.

Мэль смеется.

– Пошел всем на пользу!

Энтони смеется вместе с ним. Повеселившись, он спрашивает серьезно:

– Почему Бонсант?

– Потому что из-за смерти Адама Денхама, видео Зеро и роли в нем ее дочери ее лицо замелькало повсюду…

– Пятнадцать минут славы…

– …которые клиент хочет растянуть и использовать в своих целях.

– Речь сейчас идет о серии статей Джеффа и Синтии или о новом проекте?

– Это одно и то же.

– Не понимаю. Кто заказчик?

– Sheeld, стартап с хорошим финансированием, который пишет аппы для сферы личной жизни.

Энтони заходит на веб-сайт компании.

– Sheeld, – повторяет он, просматривая куцый текстик на главной странице.

– Игра слов: sheeld вместо shield, то есть щит, – объясняет Мэль. – Они не хотят включать объявления, упоминания своего названия они тоже не хотят.

– Понимаю все меньше. Какой им тогда прок от нашей серии?

– Их человек дал мне такое объяснение: из-за акции Зеро к Президентскому дню спрос на продукты в сфере личной жизни взлетел до небес. Поскольку Sheeld – лидер рынка в своем сегменте, они автоматически выигрывают от возросшего спроса. Им, таким образом, достаточно просто того, чтобы дискуссия вокруг Зеро не утихала. Это цель нашей – модифицированной – серии статей под авторством Бонсант в качестве узнаваемого персонажа.

– Четыре миллиона, – говорит Энтони, – нам совсем не помешают. Модифицированной, говоришь? Как? Какое задание нужно дать Синтии?

Осторожно Син заглядывает через дверную щелку в комнату Ви, которая уже спит. Ее дочь дышит ровно и спокойно. Медленно Син закрывает дверь. События этого дня ей еще не раз приснятся.

Син устраивается с ноутбуком за кухонным столом. Сегодня она заслужила бокал вина, пусть даже в холодильнике стоит лишь дешевая бутылка из супермаркета. Она наливает себе бокал и делает большой глоток.

Увидев первые заголовки рядом со своей фотографией, она давится напитком. От кашля наворачиваются слезы. Не веря своим глазам, она просматривает новости, в которых встречает свое имя почти так же часто, как и имя Адама, правда, во второй строчке и более мелким шрифтом.

«Родители, вы в курсе, что вытворяют ваши недоросли?»

Ее лицо в дверной щелке СМИ превратили в символ безответственного родителя. Вспыхнув, она собирается написать опровержение, но оставляет затею. Ее электронный почтовый ящик распирает от новых сообщений. Многочисленные свои и иностранные СМИ просят ее высказаться. Некоторые письма пришли от обеспокоенных друзей, не дозвонившихся до нее по телефону. Син немногословно благодарит каждого за поддержку.

На страницах новостных порталов развернулась дискуссия, в которой разгоряченные прохожие, возмущенные политики и взволнованные комментаторы рассуждают о цифровых очках с распознаванием лиц и о том, запретить ли их или хотя бы вернуть технологию на прежний уровень. Как всегда, критиканы вопят о том, что десять тысяч камер наружного наблюдения на улицах Лондона не смогли предотвратить очередное преступление.

Они копаются в жизни Адама Денхама, в его прошедших под гиперопекой детстве и юности – ведь он был единственным отпрыском учительницы и банковского работника.

«Единственный ребенок в семье!» – думает Син, и в горле сжимается комок.

На следующих за новостью фотографиях Син наблюдает перевоплощение Адама за последние месяцы. Непроизвольно она вспоминает о перевоплощении Ви и о загадочных рекомендациях из телефонов детей. Тут же послушность и воспитанность Ви перестают ее радовать и начинают вызывать подозрения. Откуда после четырех лет сплошного упрямства практически за одну ночь взялось это покорное, уважительное поведение? Она вспоминает о ее подозрительном переглядывании с Эдди, прежде чем им пришлось рассказать о программах-консультантах. «А что, если она попала в секту?» – молнией пронзает ее сознание мысль. Нужно узнать, кто дает советы ее дочери и к кому она прислушивается. Не те ли это программы, которые сотворили из забитого мальчика Адама крутого парня? Не слишком ли крут он оказался в итоге?