Сэм Холланд - Человек-эхо

Гриффин выдергивает руку и лезет в карман за сигаретой. Прикуривает ее дрожащими пальцами.

– Ты плохо выглядишь, Нат, – продолжает Кара. – Я скучаю по тебе. Скучаю по своему младшему братцу.

Гриффин встает.

– Ладно – съезжу, проведаю. Просто прочитай все это, прошу тебя.

А потом отворачивается от нее, глубоко затягивается сигаретой и уходит. Он знал, что встреча с Карой пройдет тяжело, но, кроме нее, его мало кто выслушал бы. И он тоже скучает по ней. Скучает по ежедневным встречам с ней на работе. Скучает по профессиональным спорам за обеденным столом, по ее мужу, который только закатывал глаза, когда они начинали обмениваться ядовитыми подколками. Скучает по племяннице и племяннику.

Но Гриффин знает, что сейчас не в том состоянии, чтобы нормально общаться с людьми.

Он быстро шагает прочь, зная, что Кара все еще смотрит ему вслед. Но не позволяет себе обернуться.

Он в полном восторге. Гость лежит перед ним на диване, на спине, совершенно неподвижный. Рубашка снята, и ему видно, как слегка вздымается и опадает грудь парня. Глаза у того закрыты – он беспробудно спит, одурманенный снотворными таблетками.

Этот момент нравится ему больше всего. Предвкушение, знание того, что он вот-вот сделает. В эту секунду все в его власти. Он их хозяин – всех этих людей, – и как только они мертвы, то окончательно становятся его собственностью. Становятся частью его самого.

Впервые он испытал это восхитительное чувство в девять лет, совсем еще тогда юный и неопытный. И теперь вот ощущает в точности то же самое. Медленно ложится на диван, кладет голову на голую грудь парня, прижимается к ней щекой. Слышит медленное биение сердца, ощущает, как легкие наполняются воздухом. «Стивен», – думает он. И улыбается.

Сейчас все совсем по-другому – кругом тишина и спокойствие. Он припоминает, как визжала та женщина в понедельник вечером. Опять видит перед собой ту беременную шлюху, которая умоляла не убивать ее, а он все втыкал и втыкал в нее нож, раз за разом; вспоминает мужчин, которые скулили, как щенки, пытаясь отползти от него. Ощущение липкой крови у себя на лице, пропитавшей одежду, согревающей кожу.

Такое ему как раз по вкусу. Чаще всего. Но это?.. Это тоже неплохо. Даже приятно.

Однако все, пора.

Он приподнимается на диване, а потом перелезает на спящего парня, усевшись ему на живот и зажав его между коленями. Аккуратно обхватывает его руками за шею, сцепив между собой большие пальцы. Наклоняется вперед, всем своим весом наваливаясь на руки. Начинает сжимать.

Чувствует, как подаются хрящи, слышит щелчок сломанной подъязычной кости. Лицо перед ним меняет цвет, краснеет. Он наблюдает, как густой багровый цвет приобретает синюшный оттенок, свидетельствуя о развивающейся гипоксии. Тянутся минуты. Из приоткрытого рта парня сбегает розоватая струйка – кровь вперемешку со слюной.

Он не отпускает его горло дольше необходимого, уже чувствуя, как руки начинают дрожать от напряжения. Просто наслаждается моментом.

А потом убирает руки, выпрямляет спину. Опять прижимается щекой к груди парня. Стук сердца больше не слышен, грудная клетка совершенно неподвижна. Он знает, что тело очень скоро начнет остывать, и хочется побыть рядом еще хоть немного, но уже пора.

Он встает, оставив труп на диване. Пусть пока там полежит. Надо еще кое-что сделать, прежде чем все будет окончательно готово.

Гриффин толкает дверь своей квартиры. Собирается уже окликнуть Джесс, но тут останавливается, осознав, что никого там нет. Она пропала.

На душе – странное чувство. Сегодняшняя встреча с Карой что-то взбаламутила в нем. Пробудила воспоминания о его прошлой жизни. Весь прошлый год он провел исключительно наедине с самим собой, но вот такое простое событие, как вечер в компании другого человека, – и ему уже нестерпимо оставаться в одиночестве.

Гриффин бросает взгляд на циферблат на запястье – его не было два часа. Интересно, думает он, где же сейчас Джесс. Прежде чем уйти, он оставил ей свой телефонный номер на клочке бумаги, но у нее нет мобильника, и теперь с ней никак не связаться.

Припоминается прошлый вечер. Не лучшим образом все вышло, это уж точно. Не стоило целовать ее, а потом отталкивать. В тот момент он действительно хотел ее и понял, что она тоже его хотела, но что-то вдруг показалось неправильным и неуместным. Совсем не по таким причинам люди занимаются сексом.

Ее муж только что погиб. Но кто решил, что лучший способ продолжать жить после смерти близкого человека – это тихо и чинно горевать? Может, как раз он и был тем, в чем она нуждалась в тот момент? Может, они были всего лишь двумя одинокими людьми, пытавшимися найти друг друга единственным способом, какой только знали?