Яков Калинин - Первый шедевр

Лимбо для богатых.

Оливия остановила машину у двухметрового забора из красного кирпича, она потянулась к бардачку, короткие волосы защекотали недельную щетину Грегори, он вдохнул ее запах, дорогих сигарет и недорогих духов. Лив вытащила небольшой пульт и ненадолго задержалась у его лица, она сняла очки и внимательно заглянула в его карие глаза:

– Грег, наше лето начинается сейчас. Давай проведем его хорошо, – она умела требовать мягко.

«Давай проведем хорошо» означало: «Не делай никакого дерьма, Грегори».

Вместо ответа Грег поцеловал ее между глаз, а она прижалась лбом к его лицу. Последний раз они были так близки вчера днем, пока собирали чемоданы. До того как началась эта нелепая ссора.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил Грег.

Она отстегнула ремень и нажала кнопку на пульте, автоматические ворота неторопливо разъехались, Лив повела машину по уложенной брусчаткой дорожке к двухэтажному дому из беленого кирпича с террасой и примыкавшим к нему домику для персонала и гаражом.

– Берти и Роза уехали пару дней назад. Папа отпустил их на все лето, а значит, мы тут сами по себе. Сами готовим, сами убираем, сами стрижем лужайку, сами ходим за покупками…

– …сами подтираем себе зад, – передразнил Грегори. – Лив, я думаю, мы справимся: в Лондоне как-то справлялись без прислуги.

– Грег, в Лондоне мы сами по себе. Ты же знаешь, папа редко сюда приезжает, за домом нужен присмотр и уход.

Оливия остановила машину возле гаража и вышла, Грегори открыл багажник и первым делом вытащил огромный холст на подрамнике, лежавший на чемоданах, и вручил его девушке. Следом на площадку он начал выставлять очередной багаж: всего четыре чемодана и три сумки.

– Берти и Роза здесь живут сколько? Шесть лет?

– Восемь, – ответила Оливия.

– Восемь. Он платит им зарплату, платит за содержание дома, налог на недвижимость, но от силы приезжает всего на пару недель в год. Чтобы что? Погулять по окрестностям и поиграть в гольф со старперами…

– Грегори, – Оливия посмотрела на него отсекающим возражения взглядом. – Это его дом, он сам решает, когда и на сколько сюда приезжать и кому сколько платить. В конце концов, он позволил нам сюда приехать на все лето…

– Он позволил тебе сюда приехать на все лето. Ты говорила, что я с тобой?

Оливия вздохнула. Она вытащила связку ключей, подбирая нужный к парадной двери, прислонив холст к стене.

– Лив? Он знает?

– Ну, конечно, знает. Зачем бы я стала приезжать одна в Вирджинию на все лето? – Оливия нашла нужный ключ и загнала в замочную скважину, отворив дверь.

Грегори перехватил у нее холст и с чемоданом занес в холл. В доме было прохладно и слишком тихо, звук шагов эхом разносился от мраморного пола. Снаружи дом не выглядел большим, но внутри казался невероятно огромным: массивные двери из темного дерева вели в многочисленные игровые, обеденные и спальные комнаты, на первом этаже был кинотеатр и большая светлая терраса – отличное место, чтобы написать первую картину.

– Даже не знаю, – сказал Грегори. – Может он решил, что ты захочешь оставить своего бестолкового нарколыгу в Лондоне и провести лето, как полагается дочери члена совета «ГлаксоСмитКляйн»?

– Дочери члена совета «ГлаксоСмитКляйн» проводят лето на Карибах или в Альпах, – парировала Оливия. – И он знает, что ты в завязке. И я тоже. Я сказала, что нам нужно отдохнуть от города и…

– И что твоему обожаемому и талантливому парню Грегори нужно устроить отпуск, чтобы стать художником?

Оливия вздохнула:

– Милый, ты и есть художник, – она взяла его за запястье и наконец-то поцеловала в губы.

Обезоруженный, Грегори отправился с девушкой за остальными сумками. Два из четырех чемодана принадлежали ему: в одном была одежда, в другом – инструменты для творчества и краска с растворителями. И парочка холстов поменьше – для рутинных заказов.

– Я не художник, – буркнул Грег.

– Ох, милый, – девушка смахнула прядь волос, прилипших от пота. – Иллюстратор, художник, карикатурист, да какая по большому счету разница? Ты рисуешь потрясающие…

– Постеры, Лив, я рисую постеры. К дешевым фильмам ужасов категории B.

– Во-первых, ты делаешь это лучше всех, потому к тебе и обращаются с Голливуда. И из других стран…

– Голливуд – не страна.

– Ты меня прекрасно понял. Во-вторых, мы сюда и приехали для того, чтобы ты написал свой первый шедевр. Вдали от городской суеты…

– И моих друзей-алкоголиков, – закончил Грег.