Ирина Сергеевна Молчанова - Идеалиус

– Но…

– Молчать. Выйди из зала.

Это был конец. Поврежденных безжалостно вышвыривали. Как отработанный материал. А она так и не успела сыграть хоть одну мало-мальски значимую роль. Так и осталась рядовой балериной.

Иде ничего не оставалось, как подняться и, припадая на согнутую ногу, прихрамывая направиться к дверям. Тем, которые отделят её от дальнейшей карьеры. Больше никогда ей не выйти на сцену. И уж тем более, не блистать.

Не зная характера полученной травмы, она не сомневалась, что мечта разлетелась с визгом и гулом на мелкие куски. Как и её жизнь.

Пыль перестала рассеиваться вокруг него. Каждый день он намерено погружался в густое облако пыли. Демонтаж стен, ненужных окон и дверей затащил его в мир грязи.

– Живее, чтобы до вечера не застряли тут, – скомандовал прораб.

Не отвечая на его приказ, рабочие послушно застучали с удвоенной силой по упрямой стене. Им и самим не виделась привлекательной перспектива до позднего вечера торчать в запыленном помещении, купленном кем-то, кто сам бы не взялся выполнять грязную работу. Мысли о заказчике озлобляли. Злость становилась удобной помощницей.

– Парни, я на перекур. Не расслабляйтесь. Особенно ты, в углу. Активней давай. Я плачу всем на равных, так что не отлынивай.

Бурчание рабочих перекрывалось грохотом. И тот, что орудовал молотом в углу комнаты, не был прочь озвучить возмущение. Чтобы быть, как все члены бригады: недовольным, уставшим и желающим пнуть жизнь под её несправедливый зад. Но вместо этого он чаще стал заносить орудие, чтобы развалить ту часть стены, за которую отвечал.

– Мир полон неудачников.

– Э, мальчик потише, – прикрикнула мать на сына.

– А что не так? – возмущенный подросток держал в руках разбитый мобильный телефон.

– Мир виноват, что ты разбил его? – женщина в засаленном халате уперла руки в бока и ждала от сына извинений.

– Плевать мне.

Подросток швырнул телефон, которому более не был опасен удар об пол, и выскочил из дома.

Парень брел по улице, не имея представления, куда идет. Просто шел. Просто учился. Просто жил. Как все. И как проходившая мимо девчонка, решившая ему улыбнуться. Флиртовать надумала.

– Дура, – прокричал он ей вслед.

Она понравилась ему. Красивая. А что толку? Это пока она была тинейджером, могла с ним тусоваться, а потом захочет встречаться с богатым мужчиной, чтобы он дал ей то, на что собственно и заслуживала девушка с внешностью расхаживающих по подиуму. А он что? Сын женщины, воспитывавшей его в одиночку и попрекающей тем, что родила. А он что просил? Его не было, когда она это решила. И лучше бы и не было вовсе.

Подросток пинал валявшиеся на дороге мелкие камушки, сбивая носы и без того ободранных кроссовок. За это он также получит втык от матери. Но все это не имело значения. Он устал. Уже устал.

Бледно-серые тона с порога врезались в поле зрения. Без особой вычурности. Но с плохо скрываемой дороговизной холл бизнес-центра встречал своего владельца.

Миловидные особы на ресепшене отвешивали отрепетированные кивки головой. Он не признавал устаревших словесных приветствий. Вышколенная охрана здания умело имитировала свое отсутствие. Все, как он любил.

Вальдемар поднялся по широченной лестнице на пятый этаж, отведенный практически целиком под его кабинет и комнату отдыха. По крайней мере, большую часть этажа занимали именно эти два помещения. Квадратные метры были отведены и под архив. Он соседствовал незаметно с человеком, слишком ценившим тишину. Никому не взбрело в голову задать вполне логичный вопрос, почему он не использовал лифт. И это была его заслуга. Он сумел обучить подчиненных собственноручно созданному этикету.

Войдя в двери кабинета, он снял пиджак и отправил тот на нелепо смотревшийся под стеной громадный диван. На нем никому не довелось посидеть. За пять лет. Время, когда здание, построенное по спецпроекту, было введено в эксплуатацию. Ему лично он не был нужен. Разве что, для более удобного приземления пиджака. Иногда вещи нервировали владельца. Он не выносил скованность, обусловленную ношением пиджаков. Обязывал статус. Приходилось подчиняться.

Расположившись за столом, преисполненный энтузиазма, он принимался знакомиться с ежедневными отчетами о делах дочерних компаний.

Одиночество и боль идеально определяли собой окончание. Пренебрегая рекомендациями травматолога, она расхаживала по квартире. Телефон презирал её. Молчал.