Александр Афанасьев - Последний бастион

– Папа?

Отец лежал на спине, глаза были закрыты.

– Папа!?

Джон с силой затряс отца.

– Ты бы лучше дом тушил что ли, чем из меня душу вытрясать – раздался недовольный голос отца…

– Ты, как я понимаю, уже все для себя решил? – нижняя губа у отца подрагивала, что было предвестником вспышки гнева.

– А ты как считаешь? – упрямо сказал я – я должен наплевать на завещание деда и бросить набитый золотом и бриллиантами транспортный самолет?

– Да никакого самолета и в помине ни х.. не было!! – как бомба взорвался отец – ты, что не понимаешь ни черта? Этот старый хрен под старость лет придумал идиотскую историю в духе Индианы Джонса, чтобы вернуть тебя в то дерьмо, что называется югом Африки! В этой гребаной Родезии я потерял твою мать и не хочу терять еще и тебя из за идиотских закидонов твоего деда!

Моя мать, Марина Фраскетти, родом из США из семьи итальянских эмигрантов, познакомилась с отцом на сафари в 1969 году, перед началом большой войны. В семидесятом родился я, причем по настоянию матери родился я в США и изначально получил американское гражданство, против чего дед был категорически. А в семьдесят девятом мама погибла в результате террористического акта, совершенного черными боевиками ЗАНЛА в Солсбери. Мощная бомба, начиненная болтами и гайками, взорвалась в супермаркете, убив маму и еще больше тридцати человек. Только по счастливой случайности там не оказался я – меня за день до этого положили в больницу вырезать аппендицит.

Именно эта трагедия стала причиной разрыва между отцом и дедом. За несколько дней до трагической гибели мамы отец сказал деду, что хочет уехать из Родезии, что ему все надоело, что он устал от войны. Дед обвинил его в трусости. Но после гибели мамы отца уже было не остановить – забрав меня, и обвинив во всем случившемся деда, он уехал в США, почти сразу же поступил в морскую пехоту. Наверное, для того, чтобы показать деду, что он не трус – с отцом я никогда на эту тему особо не разговаривал. Вот и получилось так, что с десяти лет я рос в корпусе морской пехоты США. Отец быстро рос по службе, все-таки боевой опыт давал о себе знать и, в конце концов, стал командиром антитеррористического подразделения. Ирония судьбы – но, даже уйдя из морской пехоты, я тоже попал в подразделение, занимающееся борьбой с терроризмом. Подсознательно, и я и отец все-таки помним, что случилось с мамой…

– Слушай, па! – вскипел и я – твои дела с дедом это твои дела! Мы договорились много лет назад, что в мою личную жизнь ты не вмешиваешься! Я решение принял и от него не отступлю! Вот так вот!

– Какая нахрен личная жизнь! Мы что, говорим про девчонку, которая от тебя залетела?! Ты ни разу в жизни не был ни в Родезии, ни в ЮАР и думаешь, что это какое-то гребаное сафари! Но это не сафари! Черные там мочат друг друга, это у них национальное развлечение, но стоит только появиться белому, как они объединяются против него! Там полное дерьмо и ты собираешься в него влезть по уши!

– Уже влез … – буркнул я – уже…

– Ни хрена ты еще не влез – сказал отец – но, чувствую, влезешь. Что же, удачи тебе. Если до тебя дойдет, что творишь глупость – дай мне знать…

– Слушай анекдот:

Встречаются как-то два начальника региональных офисов ФБР, первый второму и говорит: слушай! Я себе такую секретаршу нашел! Двадцать лет, только из колледжа, натуральная блондинка, 90-60-90. Ну и… сам понимаешь в общем…

А второй ему и отвечает: а у меня лучше.

Первый и спрашивает: тогда про свою расскажи.

Второй: ну, такая… Наполовину индианка, наполовину чернокожая. Лесбиянка вдобавок. И страшная, как смертный грех.

Первый с удивлением: ты что, дурак? Чем же она лучше?

Второй: Да ни хрена ты не понимаешь в современной кадровой политике. Твоя только одну квоту закрывает: по доле женщин в отделе. А моя закрывает сразу четыре квоты: квоту на женщин, квоту на представителей сексуальных меньшинств, квоту на представителей темнокожих, квоту на представителей коренных народов. Вдобавок, если она решит срубить бабла и обвинит меня в харассменте 28 28 Сексуальном домогательстве – прим. автора. – ей ни один судья не поверит!

Сбоку раздался сдавленный смешок…

– Это хорошо, что ты шутишь, Эд – принужденной улыбкой улыбнулся Монро – а вот мне совсем не до шуток. Из-за этого ни… афроамериканца отдел внутренних расследований вцепился мне в глотку и не отпускает. Ничего не хочешь мне сказать?