Вивиан Барц - Забытые кости

С другой стороны, ему очень хотелось.

Места в его новом пустом доме было предостаточно, и приобретение сундука стало вдруг настоятельной необходимостью. Никогда еще ни одна вещица не вызывала у него такого желания (хотя Мэгги могла бы возразить против этого утверждения). Он закрыл глаза и провел ладонями по крышке, ощущая прикосновение истории в бугристых неровностях прижимающегося к коже дерева. Эрик уже видел сундук в ногах своей кровати, заполненный пластинками и старыми фильмами ужасов на видеокассетах…

Если уж решил посмотреть, то почему бы не спросить о цене?

У него было лицо честного человека, и люди, как известно, склонны доверять учителям. Может быть, тот, кто устроил распродажу, сжалится над обедневшим преподавателем и согласится на оплату в рассрочку?

Выйдя из амбара, Эрик нашел нужного человека – старого сутулого хиппи с длинным белым хвостом и идентичной бородой, которого все на распродаже называли Воротилой. Он посасывал самокрутку, стряхивая пепел в опасной близости от клочка высохшей желтой травы, прилепившегося к земле у входа в сарай. Казалось, его не слишком беспокоит возможность, что все может запросто сгинуть в огне. Может быть, он даже надеялся на это.

– Сундук вон там, в углу, – сказал Эрик, готовясь к неизбежному и обязательному торгу. Если эти собиратели старья и любили что-то, то, конечно, торг. – Мне вот интересно, сколько бы вы хотели за него?

Воротила пожал плечами.

– Как насчет двадцатки?

Эрик подумал, что ослышался.

– Двадцать… долларов?

– Ну не кошачьих какашек же, – сказал Воротила и разразился хриплым смехом, для достижения которого, должно быть, потребовались десятилетия курения сигарет без фильтра. – Да, двадцать баксов, и закончим на этом. Только наличные. Я уже собираюсь домой. Чертова спина, она меня убивает.

Сердце бешено колотилось, Эрик бросил быстрый взгляд внутрь сарая.

Все разошлись, и они остались вдвоем. На пляже он положил в карман несколько стеклянных окатышей, и теперь они выпали, когда он сунул руку в джинсы за двумя десятками. Подумать только, чуть не пропустил распродажу!..

Вздохнув, Эрик сунул купюры обратно в карман. Он не верил ни в карму, ни в ад, но знал, что если промолчит, будет чувствовать себя виноватым при каждом взгляде на чертов сундук. Проклятие Хорошего Парня.

– Не могу поверить, что собираюсь это сказать, – начал Эрик. – Но вы должны знать, что сундук стоит больше двадцати баксов. Намного больше. – В ситуациях вроде этой ему хотелось иногда быть больше похожим на Джима. Вот уж кто решил бы вопрос со стариком без зазрения совести.

Воротила покачал головой, и морщинистая индюшачья шея задрожала, когда он прочистил горло.

– Ценю твою честность, сынок, но, боюсь, нет. – Махнув узловатой рукой, он повел Эрика к сундуку. – Теперь моя очередь быть честным. Ты ведь не заглядывал внутрь, не так ли?

Эрик смущенно улыбнулся.

– Нет, не заглядывал.

– Тебе бы лучше отойти, – предупредил старик и поднял крышку.

Эрик зажал рукой нос и рот – ну и вонь!

– До печенок пробирает, да? Представить не могу, что здесь хранилось, но, черт возьми, точно нечто не особо приятное. – Старик загоготал, но сорвался на сухой кашель. – Я, когда начал распродажу сегодня утром, открыл его да посыпал дно ароматической смесью. Жена держит пакетик этой смеси в машине – говорит, что у меня ноги пахнут, хотя я думаю, это ее ноги пахнут, да только она скрывает. Называется эта штука «Тосканский бриз», какой бы запах под этим ни имелся в виду. Но потом заметил, что вонь отгоняет людей, поэтому и закрыл крышку.

– Представляю…

– В общем, я тут подумал, что надо бы тебя предупредить насчет его внутренностей до того, как ты его купил. Люблю вести честный бизнес.

– Ценю, – сказал Эрик, нисколько не сомневаясь, что Воротила взял бы свои двадцать баксов и позволил ему уйти, не упомянув о вони, если б он первым не заговорил о цене сундука. «Нет чести у воров, а, старина?»

– Еще там дырка в углу. На самом деле маленькая. Видишь, дерево вроде как коробится?

– Так и есть, – сказал Эрик, заглядывая в сундук. – Мыши? – Он затаил дыхание, поэтому получилось что-то похожее на мыы , но Воротила понял, о чем речь.

– Вот уж не знаю, хотя мышиного дерьма я в нем не нашел. – Старик снял с губы табачную крошку и затушил окурок, раздавив его каблуком. – Я так мыслю, что кто-то мог использовать его как украшение. Для фена с шуем, или как там это у них называется. – Он закатил глаза, показывая, что не купился на такую нью-эйджевскую [12] Нью-эйдж ( англ. new age, «новая эра») – массовый феномен увлечения различного рода нетрадиционными мистико-религиозными практиками на Западе, возникновение которого обычно относится к 1980-м гг. туфту, как фэншуй. – Симпатичная вещица, но пока закрыта.