Кирилл Сафонов - Дисторшн

А ничего особенного в общем-то. Произошло то, что должно было произойти, иначе и быть не могло. Мы обрели некоторое знание. И это знание открыло нам то, что за всем этим знанием теперь должна начаться титаническая работа, которой я не боюсь, но к которой, я не знаю, как и когда мы сможем приступить. И именно по причине отсутствия этих проклятых гитар. Я мысленно отодвигал данное знание, видимо надеясь, что все само собой как-нибудь да устаканится, угу, сверху, видя мое стремление (ага, трехдневное), к моим ногам, уж не знаю по чьей воле, упадет дар. Вроде коробки из мультика «Подарок для самого слабого», которую я, естественно, тут же открою. Я даже представлял себя, приближающегося к ней, со здоровенным гвоздодером, далее слышал визг выползающих из своих тесных конур гвоздей, чувствовал тяжесть деревянной крышки, чувствовал запах опилок или какого-то другого наполнителя для посылок… И вот я уже вытаскивал на свет божий черную лакированную со всеми ее крутилочками, рычажками и, конечно же, струнами, электрогитару…

Ага, жди. Насмешил. Нетушки, паренек, за гитару еще нужно помучиться самому или «помучить» кого-то другого, сам выбирай. Можешь даже убить… это ведь только твои проблемы. Пока только твои. Ты готов пойти на такое? Стоп, стоп, стоп! Ну убить, конечно же, нет… это совсем уж безумные голоса роются в моей голове, но на что-то решаться, видимо, придется. Ну нет денег! И взять их неоткуда, как не надейся. А проблема теперь только в них. Первая проблема. Потому что… Потому что вторая заключается в том, что сегодняпапа принес самый настоящий, хоть и ужасно самодельный (назовем так тетрадь в линеечку), самоучитель игры на шестиструнной гитаре с примерами песен (неважно каких), составленный каким-то его другом-приятелем-коллегой, которого, как оказалось, отец еще вчера вызвонил по телефону и попросил предоставить данный «труд» во временное пользование.

И вот мы с братом словно Индианы Джонсы получили этот древний (конец семидесятых – не иначе) манускрипт, с помощью которого мы в ближайшее время, и, конечно, при соответствующем упорстве, сможем познать музыкальную истину, которая на данный момент зашифрованна во всех этих мудреных полосочках и точечках (не, это не ноты, это гораздо хуже) с приписанными к ним буквами латинского алфавита: С, F, A, G, E, D и их производные… О, там их много. Этого «тайного» много, а гитары не одной. И как же оно, в таком случае, может стать «явным»? И что нам со всем этим делать? Все! Бросаю ручку – рыдаю в подушку… Сейчас больше не могу, нужно думать, нужно разбираться. Не прощаюсь.

Они сейчас на фиг никому не нужны, а были раньше в каждом доме, да попросите взаймы поиграть – надо с чего-то начинать-то. Даже не так, говорит, найдите хотя бы одну, а вместо второй, я вам свою семиструннку на шестиструнную перестрою, даже седьмую струну сниму, чтобы не мешалась (еще одна гитарная мудрость, узнанная мной: гитара ничто – настройка все) – побренчите пока так. Увижу, что дело пойдет, а желание не пропадет – придумаем что-нибудь с гитарами, может быть даже с электрическими. И добавил: «Как дети, хотеть-хочу и больше ничего. Играть научитесь хотя бы на трех аккордах, а там и видно будет».

В итоге, мы с братом обсудили и пришли к выводу, что собственно идея-то неплохая, по крайней мере, точно имеет право на жизнь, потому как, пока мы гитары искать, а тем более покупать будем, пройдет не только все желание, а вечность вообще. Правда, отец тут же поплатился за свою идею. Я не стал ходить вокруг да около, а сразу сказал, чтобы он перестраивал свою гитару, потому как сегодня мы уже ничего не найдем, не одолжим, а попробовать хочется уже именно сегодня. Я даже был согласен на то, что право первой «ночи» достанется брату, а я обойдусь пока. Переделывать отцовскую гитару на «левый» лад – это было уже слишком. Для себя я что-нибудь придумаю. Тяжко, конечно. Но обойдусь, посмотрю, как братец ковыряться будет. Как-то так. Брат поддержал. Мама воздержалась. «Папенька согласился». Да и что он мог противопоставить, экзамены-то все тип-топ?

И вот я уже сижу и пишу эти строки, смотря на вполне сносную гитару с шестью струнами и пустым местом на грифе… название этой части гитары, на которой располагаются лады – железные полоски, к которым прижимаются струны при их зажатии, я усвоил в процессе отцовской работы, также нам разъяснили, что крутилочки, с помощью которых наматываются струны с целью их натяжения или расслабления, что необходимо для настройки гитары, называются – колки. В общем, как музыканты растем, как панки пока нет. Хотя отец укололся струной пока «колдовал» над гитарой и его возмущение этим действом звучало достаточно по-панковски. Так что и здесь мы чуть-чуть выросли. Ну и вдобавок, теперь мы знаем, как зажимать все основные аккорды на шестиструнной гитаре. Осталось научиться их «брать». Чтобы уже завтра можно было сказать: «Мы брали, берем и будем брать!». Да уж, дело за малым. Хорош на сегодня. Пора учиться. Брату. Пора пробовать. Брату. Конечно, это наверняка не электрогитара Гибсон Лес Пол, о которой мечтает Устин, но хоть что-то. Особенно, если учесть, что это в принципе настоящий инструмент, на котором при желании и соответствующем умении можно сыграть что угодно.