ШаМаШ БраМиН - Колыба

Губа снова посмотрел на взводного. Но Леха очередной раз зевнул и повернулся на бок. Процесс «воспитания» ему явно наскучил.

– Так «толстуха» не топлена, – неуверенно возразил Сережа. – Дыма н …

– Молчать! – крикнул Костя, буравя «молодого» выпученными глазами. Выдержал грозную паузу. Затем продолжил, стиснув от ярости зубы. – Взял потняки и перевесил на улицу.

– Ох! – тяжело вздохнул Леха. – Нет тут улицы. И хорош орать. Задолбал.

– С наружу, – поправился Губа. – Я хотел сказать, с наружу. Чего уставился? Выполнять! И таз с зблевухой убрал! Живо!

Сергей собрал постиранные носки. Вышел из блиндажа. Огляделся. Растянутая над траншеей маскировочная сетка тросом цеплялась к брустверу. Крепежная нить показалась бойцу идеальным местом для сушки. Почти как бельевая веревка. Боец наскоро развесил тряпье, собираясь вернутся к следующей порции грязного белья.

– Стоять! – услышал он за спиной командный бас ротного. – Я не понял, воин, ты че творишь?

От неожиданности Сережа вздрогнул. Повернулся. Вытянулся струной. Даже, кажущейся вечной боль в спине исчезла.

– Сушимся, товарищ капитан!

– Сушитесь, … ля? – переспросил командир, по обыкновению, проглатывая матерные слова. – Так может на флагшток труселя повесим? А боец? Как тебе идея? Или ты здесь в одиночестве служишь?

– Неа.

– Ты, – командир подозвал Киру, стоявшему ближе остальных окопных обитателей. Тот подбежал. Вытянулся и лениво козырнул.

– Рядовой Гриш …

– Отставить, – остановил его капитан. – Ответь, рядовой, вот тебе доставляет удовольствие видеть, так сказать, лицезреть, вонючие потняки?

– Никак нет, товарищ капитан.

– Вот и я о том же.

Капитан сорвал с веревки мокрый носок и швырнул его за бруствер.

– Немедленно убрать! – рявкнул он.

– Есть! – хором отозвались Кира и Сергей.

Как только капитан исчез в соседнем «ходе», Кира пнул сослуживца в грудь кулаком. Гаркнул:

– Долбень! Чего смотришь?! Собирай!

Сергей принялся один за другим снимать развешанные носки. Губа, слышавший, а быстрее всего и видевший, «разгон» ротного, отдернул полу блиндажа. Убедившись, что капитан далеко, прошипел:

– Так, боец! Что происходит?

– Убираю вот. Капитан приказал.

– Это, да. Только где мой второй носок? Мой любимый, сука, носок!

Кира, наблюдавший со стороны эту абсурдную сцену, хихикнул. В окопе послышался смех других бойцов. Поняв, что аудитория готова, Губа воспрял. Самоутверждаться на публике куда приятнее, да и полезнее для выработки характера.

– Так, – Сережа растерялся, – капитан выбросил.

– А мне насрать! Где мой носок, придурок!?

– Там, – боец махнул рукой куда-то в сторону бруствера, – говорю же …

– А я говорю, похрен мне! Чтобы через минуту носок был здесь. Выполняй.

– Хорош, Губа? Отвянь от пацана, – заговорил кто-то. Взгляды обратились чуть выше и уперлись в дозорного, ведущего наблюдения с дополнительной ступени. Говоривший даже не обернулся, продолжал следить за подотчетным сектором обстрела.

– Слышь, братан, это мои потняки! – огрызнулся Костя. – И вообще, тебе не кисло? Чего смотришь? – это уже адресовалось растерянному Сереже. – Полез! Давай!

«Ладно, принесу ему его носок, – решил Сергей. – В конце концов я сам виноват. Надо было подумать, что капитану не понравится ожерелье из носков» Он примирительно улыбнулся. Потеснив дозорного, влез на земляную ступень. Подтянулся на хиленьких руках. Покалеченная спина незамедлительно отдала резкой болью. Проглотив предательский стон, вскарабкался на берму. Если бы кто-то не подпер снизу, вряд ли ему это удалось. Еще одно усилие и боец оказался на редкой, пересохшей от летней жары, траве. Стоя на карачках, оглядел пространство вокруг себя. «Где же это чертов кусок ткани?» – сам себя спросил Сережа.

Еще, перед тем как раздался резкий хлесткий хлопок, успело промелькнуть: «Когда же все это наконец закончиться?!» Что-то пекущее, словно раскаленное жало, оцарапало висок и ухо. Невидимое сверло, сильным ударом, впилось в левое плечо. Тусклый огонек страдании в тумане этого мира погас одновременно с криками: «Снайпер!»

***

Солнышко ласково гладило всегда ноющую спину. После знойного лета, первые осенние деньки казались раем. Прохладный ветерок приятно ласкал лицо, шею, руки. Медитативное состояние пассивного наблюдателя грозилось перейти в полудрему, или даже полноценный сон. Чем не курорт в бархатный сезон? Не хватало лишь соленного морского воздуха, терпкого коктейля и ленивого трепа отдыхающих на пляже.