Михаил Шрай - Не ставший героем

Её руки обессилено падают. Вокруг неё кричит десяток людей, а её голова безвольно накреняется набок. Плечи опущены. В ней больше не было сил. Звуки тамтамов были едва различимы, но возможно, что Анна не слышала их. Возможно, сейчас она вообще ничего не слышала. Её лицо не выражало ни одной эмоции, и она не плакала. Но внезапно её тело дернулось, будто её поразило пулей прямо по рёбрам. Она раскидывает руки в стороны и из неё вырывается вопль, который вряд ли может иметь себе подобие. Это был чистый вопль, несравнимый в своём проявлении. Он звучал долго и бесперебойно. Может, целую минуту, а затем превратился в крик, и почти сразу сменился рыданиями. Анна падает на смятый ковёр и бьёт по нему рукой, продолжая плакать. Эмоции закончились, она легла на пол как ребёнок и начала дышать.

Когда тамтамы сменились на струнную музыку, пришедшие гости встали на ковры и подняли руки над собой. Анна встала вместе с ними. Асинхронно они стали подпрыгивать, восклицая один и тот же слог все вместе, а скорее выбрасывая из себя в пол внутреннюю тяжесть. Слезы высыхали на щеках Ани.

– Ху! – восклицала она вместе с остальными на каждом прыжке. – Ху! – и снова стремление вбить в этот пол всё, что мешало подпрыгнуть выше. – Ху!

Постепенно лицо её разгладилось. Произошла новая смена мелодии на проигрывателе, теперь она звучала более музыкально. Люди вставали ровно на своих прежних местах. Кто-то раскачивался, кто-то начинал танцевально ходить. Некоторые садились на пол, а один парень лёг во весь коврик. Анна же стояла ровно, слегка прогнувшись назад. Сейчас она была похожа на дерево. Может быть, она чувствует себя им. Что может чувствовать дерево?

Проигрыватель издал сигнал, за которым включилась другая музыка. Неспешная, мелодичная, светлая. Окружающие начали танцевать, кто будто по команде, а кто поначалу ловя идущий и подхватывающий на себе их движения ритм. К ним присоединилась и Анна. На глазах каждого из присутствующих, мужчины, женщины или девушки, всё так же маски или лёгкий платок. В танце мать пропавшего Коли походила на приведение, которое забыло всю свою историю, и помнило только, что для чего-то оно здесь есть, но не воздвигало это в цель, а просто позволяло себя носить из стороны в сторону на ветру.

В кафе Анна появилась уже уверенной в себе сильной женщиной, даже жизнерадостной или по крайней мере довольной.

– Добрый день, Константин! – поздоровалась она первой.

«Домашний и сытный» был из тех мест в городе, где несмотря на пандемию ещё можно было перекусить. Ко всему прочему, здесь всегда оставалось нарядно, а малиновый цвет ярких ромбов на стенах не только разжигал аппетит на булочки, но и активировал в голове мысли.

Анна осмотрела меню всего за пару минут, и выбирала для себя мясо с гарниром и лёгкий салат.

– Итак, о чём конкретно вы хотели поговорить? – только начала было она, но у мужчины зазвонил телефон.

– Простите, я должен ответить. – Он встал, намереваясь выйти из-за стола.

В его отсутствие Анна переключила внимание на окно и оставленное время наслаждалась днём со спокойным видом. До неё доносилось «Она точно уверена, что это не мальчик с камеры? Может…», и невольно её голова обернулась к звуку. «А сразу она не могла этого заметить? Ясно, возвращайтесь». В плохо скрываемом раздражении Константин снова сел за стол и извинился. К его возвращению официантка как раз принесла их кофе.

– Какой-то другой поиск? – полюбопытствовала мать.

– Да. – Ненадолго мужчина замялся. – Честно говоря, про него я и хотел поговорить. Вы не слышали, месяц назад был похожий случай, пропал ребёнок на Пирогова? Где стоит комплекс под снос.

– Я думала, вы хотели поговорить о Коле. – Пропустила женщина всё объяснение мимо ушей.

– Да. Верно. Дело в том, что в прошлом месяце или вернее даже в позапрошлом пропал другой мальчик, пятнадцати лет при похожих обстоятельствах. Я предполагаю… Полиция отвергает эту идею, но мне кажется, что случаи могут быть связаны. И я хотел узнать у вас… мне нужно понять, есть ли что-то общее не в самих исчезновениях, а между вашими детьми. Между Колей и Сашей, это первый пропавший. Если связаны случаи, то должны быть связаны и дети.

– Так, но я не понимаю. Если полиция считает, что случаи не связаны, то почему вы думаете, что есть какая-то связь? Какая?

Этой женщине было трудно смотреть в глаза. Каждый раз, когда она замолкала и всякий раз, когда говорила, то делала это будто на камеру. Как будто было не столько важно, что она говорит, и текст был всего лишь причиной делать красивое лицо, фотогенично откидывать высвеченные волосы и складывать руки у чашки кофе. И всё же Константин старался.