Валентина Ми - Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Одна моя школьная подруга так вообще далеко зашла. Приходит, садится возле меня, губы сложит куриной попочкой и начинает причитать: "Ох, Ленка, да что же такое происходит с тобой, почему ты такая у меня несчастная, ущербная, ну хоть в петлю лезь".

"Спасибо, дорогая", – улыбалась я, опуская веки.

И после этого закрыла двери перед всеми. Посторонние в моей беде не нужны, и жалеть себя имею право только я. Когда мне звонили, разговаривала сухо, иной раз резко обрывала разговор и отключалась. Никого к себе не приглашала, а если кто и приходил, то просила социального работника отделаться от них. Ни с кем не хотелось говорить.

И лишь одна подруга – Рита, смогла пробраться ко мне. Много раз ей говорили, что Лена не хочет ни с кем разговаривать. Когда она звонила по мобильнику, я сбрасывала звонок, когда приходила, её не пропускали ко мне по моей же просьбе. Но однажды, оттолкнув женщину, которая ухаживала за мной тогда, Рита влетела в мою комнату и…увидев костыли, молча села возле кресла. Ни сочувствия, ни жалости, никаких охов и ахов, за что я ей бесконечно благодарна. А потом подруга произнесла негромко: "Расскажи мне хоть что-нибудь, чтобы я знала какого врача искать".

Теперь я знаю, что есть у меня близкий и преданный человек. Именно Рита нашла того психиатра, который произвёл на меня впечатление. Но я не буду сейчас об этом думать.

Вид из моего окна очень красивый, особенно по вечерам, когда зажигаются сотни весёлых, уютных огоньков в чужих квартирах. Уже начало декабря.

Я тоже в ожидании, и чувствую: скоро спираль моей жизни начнёт раскручиваться, но к чему это приведет, я не знаю.

Есть в моей жизни особый сундучок, где я храню только хорошие воспоминания. Но каждый раз, открывая его, оттуда весело выпархивают мои дети, вот уже внучка маленькая улыбается. Неужели это единственное, что я могу предъявить миру? Иногда, мне кажется, что вселенная задаёт вопросы, на которые у меня нет ответа.

Чем ты можешь похвастаться, Лена? Ничем, ничем, кроме детей. Когда-то я подавала большие надежды, окончила художественную школу при академии Художеств. Папа посоветовал приобрести ещё одну нужную и интересную профессию. "Живопись – всегда с тобой. Ты в любой момент можешь вернуться к ней".

И я поступила в художественную академию скульптуры и архитектуры. После окончания, устроилась в известную международную кампанию. На работу ходила как на праздник, быстро, легко и уверенно делала карьеру. Меня ценили, к моему решению прислушивались, но после того подлого и предательского удара в спину, я ушла оттуда, разорвала связи с интересными талантливыми коллегами. Я бы уехала и на другой конец города, только чтобы не слышать вопросов, на которые не смогу без слёз ответить. Нить судьбы оборвалась.

Когда-то в моей жизни была красивая любовь, о которой мечтает каждая женщина. Но и тут резко, неожиданно и, главное, больно, будто кожу живьём содрали, разорвана нить судьбы. И, вспоминая, пропуская через себя те, полузабытые восхитительные эмоции, появляется ощущение какой-то тайны, раскрыть которую мне не под силу. Только расплывчатые, смутные волны сомнений, недоумений.

Потом, уже позже, выйдя замуж за другого, я надеялась, что найду спокойствие, счастье в семейных отношениях, но и тут срезана ниточка – грубо и подло.

Я часто вспоминаю эту интересную гипотезу: "Эффект бабочки" – взмах крыльев бабочки на одном конце планеты может спровоцировать шторм на другом – причинно-следственные связи. Нет мелочей в нашей жизни. Порой незначительный эпизод может привести к важным последствиям в судьбе человека. Только мы не можем проследить и понять, когда же бабочка взмахнула крыльями?

Вот эти оборванные нити моей судьбы и есть следствие, а причины? Иногда, заглядывая вглубь прошлых событий, я чувствую: началу моей болезни было положено тогда, когда, ослабев духом, склонила голову, пошла на компромисс. Чувство вины от моего малодушия образовало в душе вечно ноющую рану, которая до сих пор не зажила. С тех пор я уже позабыла вкус и ощущение счастья. Просто живу, потому что так надо. Единственное, чему я научилась за эти годы – прятать свою тоску.

Пока дети были маленькие, я жила их жизнью, но чем старше они становились, чем меньше во мне нуждались, тем ощутимее расширялась пустота внутри. Все последующие годы я жила без положительных, приятных эмоций, без внешних впечатлений, без ярких событий, которые могли бы наполнить, оживить, взбодрить меня. Человек, обеднённый эмоциями – как растение без влаги.