Юлия Белозерова - По мосту над бездной смерти

– Вадик, да не переживай ты так! Все же хорошо. Будем видеться чаще, может, племянников вам нарожаю. Надеюсь, что еще не поздно. Приезжайте завтра к нам, шашлыков нажарим, вина попьем, познакомитесь поближе.

– Да, Вадим, приезжайте, можно с ночевкой, места всем хватит. Там рыбалка хорошая – речка рядом. Сами все посмотрите, убедитесь, что у меня намерения самые серьезные. Я люблю Олю и хочу, чтобы она была счастлива, – подтвердил Сергей.

Тут уж Вадиму пришлось согласиться. Он пообещал, что завтра они с Леной непременно приедут в гости. Сергей раздал им свои визитки, написав с обратной стороны адрес и номер телефона. Лицо Вадима смягчилось, со стороны могло показаться, что он немного успокоился. Но Лена, поймав его взгляд, поняла, что он принял какое-то решение. Взгляд был очень нехорошим, и тут же внутри у нее похолодело, несмотря на выпитое вино. В каком случае ему не надо будет больше притворяться перед сестрой? Понятно, только в том, если ее, Лены, вдруг не станет… «Может, оно и к лучшему», – подумала она.

Неожиданно к ней обратился Сергей.

– Лена, а Вы курите?

Когда она кивнула в ответ, он продолжил:

– Не составите мне компанию? Оля не курит, Вадим, как я вижу, тоже. Покажете, где можно отравиться?

– Конечно, Сергей. Пойдемте, – она встала и, захватив сигареты, направилась в свою комнату, откуда имелся выход на балкон. Сергей пошел за ней.

Лена курила не много, но сейчас ей это было необходимо. Попутно она удивилась, как вовремя прозвучало предложение Сергея. На балконе, закурив, она поймала его взгляд.

– Ну, привет, Елена Прекрасная, – сказал он.

– Привет, Яшка, – ответила Лена, прислонившись к перилам. – Может, объяснишь мне, что происходит? Почему ты вдруг решил не признаваться ко мне?

Они назвали друг друга прозвищами, как в университете. Первые два года они были сокурсниками. К Сергею Яшину кличка прилепилась с детства, и Лена даже не сразу узнала, что у него другое имя, только на перекличке. А Еленой Прекрасной она стала с его подачи, но не возражала, даже радовалась внутри. Думалось, что она красивая и неприступная. Так на самом деле и было.

– Да как-то сразу не сказал, Оля ведь мне о тебе рассказывала, и фотографии я видел, а потом уж поздно было, так что ничего странного, – Сергей глубоко затянулся. – Ты меня не выдавай, ладно?

– Хорошо, если ты просишь. Странно то, что мы так пересеклись. Как вообще поживаешь? – Лене действительно было интересно, они ведь не виделись восемнадцать лет. Яшка был веселым и жизнерадостным, отлично учился, на курсе моментально стал любимчиком и заводилой компании. С ним было легко и спокойно, он всем постоянно помогал – занимал денежку, давал списывать лекции, подсказывал. Но этим он не пытался завоевать дешевый авторитет, просто характер такой…

– Я – прекрасно! Ты же видела. Так приедете к нам завтра? – Сергей посмотрел на Лену и ужаснулся. Почему-то его вопрос ввел ее в странное нездоровое состояние – лицо побледнело, руки и губы дрожали, из глаз были готовы брызнуть слезы.

– Боюсь, до завтра я не доживу, – чуть слышно ответила Лена.

Вадим Ульяновский еле пережил этот вечер. Чем дальше, тем тяжелее ему становилось делать вид, что в его жизни все хорошо. Он старался как можно меньше пересекаться с женой, но иногда обстоятельства заставляли разыгрывать целые спектакли перед знакомыми. Как, например, сегодня, когда приехала Ольга, да еще и не одна, а с женихом. Вадиму пришлось терпеть присутствие Елены целый вечер, что-то спрашивать у нее, поддерживать разговор. Один ее вид – этакой городской высокомерной фифы – вызывал в нем дикое желание схватить, ударить, стереть с ее лица как будто прилипшую заискивающую улыбку, которая ни в коей мере не смягчала ее надменного взгляда. Когда она была рядом, Вадиму было тесно в любом помещении, и даже когда она не смотрела на него, он физически ощущал, что она исподтишка наблюдает за ним, подмечает краем глаза все, что он делает. Как пантера перед прыжком. Его затопляло ее презрением.

Вадим предпочитал уходить рано, а приходить поздно, и каждое утро злорадствовал, представляя, как она сидит в своей комнате, боясь высунуть нос, пока не хлопнет за ним входная дверь. Однако, проживая в одной квартире, довольно сложно не встречаться друг с другом. Тем более что на плечах Вадима лежала забота о дочери, Маргарите.

Лена оказалась плохой матерью. О дочери она не заботилась изначально – отказалась в роддоме кормить ее грудью, даже не взяла на руки. Вадим вспоминал это время с ужасом. Лена практически всегда была погружена в себя, а он выбивался из сил, обеспечивая Риту едой, одеждой, заботой. Купал ее каждый день, гулял с ней, укладывал, бегал по магазинам в поисках детского питания, подгузников, игрушек… После появления Риты сам приобрел все необходимое – кроватку, коляску, пеленки, ползунки, бутылочки. Первый год каждый месяц самостоятельно возил ее к педиатру, стараясь не обращать внимания на изумленные взгляды мамочек в очереди. Лена только и делала, что слонялась по дому, как тень, мешаясь под ногами. На работе пришлось брать отпуск по уходу за ребенком, объясняя все болезнью жены. Дальше – садик, школа. Сам водил, сам встречал. Сам лечил, когда болела. Но он не жалел. Девочка выросла папиной дочкой, сразу приняв его сторону. Мать для нее была всего лишь соседкой по коммуналке. Вадим с детства настраивал Маргариту против Лены, и его усилия оправдали себя. Дочь не чаяла души в отце, а мать… Матери у нее как будто не было.