Роман Конев - Смотритель маяка

– Можно я сделаю вид, что мы не знакомы?

– Даже не думай. – Она наставила на него указательный палец.

– Надеюсь, ты всё продумала, – подыграл он матери. – Если услышу стрельбу, сматываюсь без тебя.

– Предатель.

– У меня даже шапочки с прорезями для глаз нет! – посетовал он почти серьёзно.

Он включил радио, поймав на середине древнюю «There's the Girl» группы Heart. Это была хорошая песня. Артём остановил автомобиль перед светофором, подёргивая головой в такт чувственному припеву.

– Ты неплохо водишь, Артём, – сказала ему мама. – Меня даже не укачивает.

– Потому и вожу так, что ты рядом.

Мама пропустила его остроту мимо ушей. Или сделала вид.

– Жаль, что сейчас рядом с тобой сижу я, а не отец.

Артём пожал плечами. Загорелся зелёный, и он свернул направо. Трёхполосная дорога изобиловала автомобилями. Время для первой поездки он выбрал не самое удачное. Держался крайней правой полосы, зажатый между квадратным Фольксвагеном и микроавтобусом. Вспотевшие руки скользили по пластику рулевого колеса. В отсутствие салфеток приходилось вытирать липкие ладони о джинсы.

– Всё в порядке, мам, – вздохнул он. – С отцом я в выходные прокачусь. Пусть поработает. У него, как обычно, бумаг выше головы, ты же знаешь.

Мать задумчиво склонила голову.

– Может, сделаем ему сюрприз? – спросила она. В её оливковых глазах плясали озорные огоньки. Неудивительно, что отец влюбился в неё двадцать лет назад. Она и сейчас, в сорок три года, не растеряла большую часть юношеского пламени. И, если бы не сеточка мимических морщин, вполне могла бы сойти за однокурсницу Артёма.

– Хочешь приехать к отцу на работу? – Артём уже прокладывал в голове маршрут. Сейчас они двигались в противоположную сторону. – А вдруг разминёмся?

– Ты же сам хотел просто покататься по городу.

На это Артёму нечего было возразить. Он свернул направо на первом перекрёстке, не решившись перестраиваться через два ряда в плотном потоке. На следующем светофоре сделал ещё один поворот вправо.

– Для человека, только сегодня получившего права, ты чрезвычайно уверенно водишь автомобиль, ребёнок.

При слове «ребёнок» Артём непритворно скривил лицо.

– Спасибо за комплимент. Не могу сказать, что не нервничаю.

– Скоро вождение автомобиля превратится для тебя в удобную рутину, – сказала мама. – Любой девушке будет приятно, если ты подвезёшь её домой после кино на машине.

Артём старался не покраснеть. Обсуждать с мамой отношения с девушками? Ну уж нет. Мама как никто другой могла вогнать его в краску несколькими неуместными словами. Что периодически и делала. И это была обратная сторона её врождённого энтузиазма. Тактичность и острый мамин язык нечасто уживались друг с другом.

Через пятнадцать минут Артём припарковал «Весту» у бордюра проезжей части напротив офисного центра. Выполненная в виде пчелиных сот стеклянная стена тянулась вверх до самого неба. В затемнённых окнах отражались покрытые молодой листвой верхушки деревьев. Отец много лет трудился юристом в компании по грузоперевозкам. Артём заходил к нему зимой на четвёртый этаж, пил кофе и флиртовал с секретаршей. Профессия отца немало повлияла на его собственный выбор. Правда, проучившись всего год, он растерял немалую часть когда-то сильного желания. Профессия юриста начинала казаться ему не только скучной, но и предельно опасной для эмоционального здоровья. Он мечтал об ином виде творчества, о чём пока не спешил признаваться родителям. Хотел, чтобы новое желание сначала основательно оформилось в нём самом, прежде чем разложить перед отцом и матерью все карты.

От постоянного напряжения у него затекла шея. Ни о каком расслабленном вождении пока не могло быть и речи. Он уменьшил звук радио и заглушил двигатель.

– Ты сообщишь папе, что мы на улице? – спросил он.

– Нет, – ответила мать, не поворачиваясь в его сторону. – И ты ничего ему не пиши. Будем сидеть и ждать.

Интонация матери показалась Артёму слишком резкой. Она редко выходила из себя. Скорее выражала недовольство красноречивым молчанием, зная о своей способности нанести эмоциональную рану неверным подбором выражений.

– А если он уже уехал?

– Тогда он сам напишет кому-то из нас, придя в пустую квартиру.

– Ты что-то мне недоговариваешь, мама, – прямо сказал Артём. Не любил играть в кошки-мышки, особенно с родной матерью. – Что случилось? Если я что-то должен знать, расскажи мне. А то я…

– А то ты что? – Мама посмотрела на сына со значением. Артём обнаружил в её глазах уже не искры, а тлеющие угли боли, которую раньше не замечал.