Евгений Ткаченко - Полный цикл мести

– Сам убийца. Но как быть с ее… описанием события?

– Просто игнорируйте.

– Поговорю с родителями и друзьями. Затем заскочу на кладбище, может там, что узнаю.

Форд не стал упоминать тот факт, что фоторобот удивительно похож на жертву другого убийства, которое хронологически произошло раньше. А человек, отбывающий наказание за это самое убийство – его, наверняка, не совершал. Тем более, что вменяемость свидетельницы под вопросом.

Форд оставил Шефа наедине с посетителем. Вопросы он успеет задать позже. Выйдя за порог участка, лейтенант приступил к реализации своего. С первым пунктом плана – поговорить с родителями, все шло не так гладко, как предполагалось. От родителей толку не было вообще никакого. Они отказывались разговаривать, прикрываясь маской траура. На деле им было просто плевать. Они даже не взглянули на фоторобот. Все, чего удалось добиться Форду – адреса и телефоны друзей жертвы, а также фото, на котором, очень кстати, все эти друзья и были запечатлены.

С кладбищем повезло больше. Возле могилы собралась небольшая группка людей. Знакомых лиц с фотографии было немного, но уже что-то. Большинство ее членов с гордостью причисляли себя к готам и под мрачные тосты распивали спиртные напитки. Форд не имел ничего против, у него есть власть на земле живых, а не мертвых. Здесь пусть командует смотритель, он же местный гробовщик. К тому же неудобства они никому не доставляли. Форд отобрал нужных ему людей и договорился с ними о встрече. Все готовы были помочь сиюминутно, но состояние алкогольного опьянения делало из них не самых надежных помощников. Лейтенант благоразумно предложил им встретиться днем позже в кафе. Он терпеть не мог разговаривать с людьми в участке, если только речь не шла о подозреваемых. Все, в том числе и Форд, чувствуют себя неловко и скованно в маленькой убогой комнатушке с единственным столом. Кафе – совсем другое дело. Непринужденная обстановка провоцирует людей на общение. В конце концов, если не удастся получить важную информацию, всегда можно поесть.

Лейтенант оставил пьющую компанию и отправился перекинуться парой слов с гробовщиком. Они были знакомы с самого приезда Форда в город. Гробовщик был первым человеком, который встретил Форда на вокзале. В день приезда Форда стояли сильные морозы и снегопад. До города добраться можно было только по железной дороге. А со станции в город – на вездеходе, своих двоих или санях. Именно ими пользовался гробовщик. Когда он поднялся, чтобы спрыгнуть с саней, Форд невольно ужаснулся. В свете фонарей на фоне сумрачного неба он выглядел огромным. На нем был старый кожаный плащ и широкополая шляпа, тулью которой украшало, подобие браслета со вставками из янтаря. Едва ноги гробовщика коснулись земли, его чуть не придавило тяжестью одежды. Он был высокий, на голову выше Форда, худощавый и невероятно старый. А плащ, огромных размеров, заполняли, помимо старческого тела, толстенные свитера и рубашки. По утверждениям старика раньше этот плащ был ему впору, и он один мог приподнять молодого бычка. А сейчас может только подбросить Форда до города и предложить ночлег. Этого было более чем достаточно. Собственно, старого гробовщика все так и звали – Старик. Его это вполне устраивало.

Старик, на удивление, оказался хорошим собеседником. По его утверждениям имеет ирландские и коренные американские корни. На что Форд заметил, что при всем при этом он носит акубру – шляпу популярную в Австралии. Старик не обиделся, а наоборот похвалил Форда за наблюдательность. В ответ Форд поделился, что ему в наследство достался седан австралийского производства. Так и завязался разговор или даже, с позволения сказать, дружба. Позднее Форд наведывался к Старику пропустить по стаканчику-другому виски, так как Старик наотрез отказывался выходить из дома и идти в бар. Видите ли, он был ценителем, а в баре под видом дорого напитка разливали дешевейшее пойло. Откуда он доставал дорогой виски и где брал на него деньги, оставалось загадкой.

В этот раз Форд пришел не как друг, а как лейтенант. Старик, стоял на крыльце своего дома-храма, осматривая владения.

– Ты не против готических посиделок? – спросил Форд минуя приветствие.

– По крайней мере, это более искреннее прощание. А не та очередная клоунада, которую тут недавно устроили родственнички усопшего.

– И что тут было?

– Да ничего особенного. Сначала согнали целый кортеж, на котором можно было перевести футбольную команду вместе с фанатами. Потом женщины, как полагается, рыдали и заламывали руки. Мужчины утирали платочками скупые слезы и выражали соболезнования дружеским похлопыванием по плечу. Звучали хвалебные речи и прочая чепуха. Так прошла основная часть, едва она закончилась, все начали прощаться. И представляешь, они улыбались! Улыбались! Ну куда это… Ох, куда катиться мир? Вот раньше такого не было. Вот скажи мне, это сейчас норма такая?