Доктор Разгон - Карибский кризис

Колесов возил дешевле всех и брал количеством. На Экссоне утвердились постоянные маршруты, можно было точно назвать количество фур на ближайшие полгода, поэтому директор АТП-10 сразу давал большие скидки при условии, что возить будут только его машинами. В отличие от других, он никогда не обманывал – если у него не было свободных машин в парке или обратных фур в Москве или на другом интересующем направлении, он сразу говорил, что не выполнит заявку. С другими постоянно возникали накладки – диспетчера хватали любую заявку (даже если речь шла о зоне стихийного бедствия – затопленном населенном пункте, был и такой вариант), а потом начинали судорожно искать свободную машину, и, не найдя, в назначенный день погрузки начинали гаситься – пропадали, выключали телефоны. Что очень важно – Колесов всегда держал слово. Кроме неизбежных мелочей, которые портят кровь в случае, когда имеешь дело с ригидными мудаками (вы не заплатили за отправку корреспонденции, наш водитель не нашел на вашем заводе туалет и не смог покушать в столовой, наш водитель ждал 17,5 минут пока его разгрузят ваши московские клиенты), Колесов разруливал такие форс-мажорные случаи, в которых упомянутые гламурные перевозчики обосрались бы по полной программе, запутавшись в хитросплетениях своих договоров (или просто заморочив голову клиенту при помощи своих хитрых документов). Однажды его фура, груженая нашими тепловозными батареями, попала в аварию в Подмосковье, и перевернулась. Так и не выяснили, кто виноват. Увидев по телевизору в ленте новостей разбросанные по полю аккумуляторы, Владимир ночь не спал и поднял на уши всех, кого только можно. Шутка ли – стоимость товара 1,200,000 рублей, это получается убыток 240,000 рублей на брата (мы стабильно экономили на страховке). Дали отбой экспедитору, который должен был встретить фуру и сдать товар в Мытищах на МТС Московской железной дороги. Все приехали на работу в восемь утра и до обеда ходили хмурые, будто похоронили всех родственников – ничего себе, какое попадалово! Колесов что-то невнятно отвечал – погодите, работаю по вашим аккумуляторам. Если бы он не заверил с самого начала, что разберется, то, вне всякого сомнения, на место происшествия кто-то бы из нас выехал – груз-то ведь не застрахован. Поскольку он полдня ничего не говорил конкретного, решено было ехать в Москву и разбираться – наше терпение было на пределе. Но в три часа дня он позвонил и доложил, что всё в порядке – груз принят получателем в Мытищах. Сколько его ни расспрашивали, он так и не раскололся – каким это неведомым путем он собрал разбросанный и возможно поврежденный груз (причем неподъемный особенно в полевых условиях, это ведь тепловозные аккумуляторы, а не сентипоновые подушки), нашел новую фуру, отвез и сдал без экспедитора грузополучателю (сдавать товар в Мытищах на складе МТС было настоящей проблемой – фуры скапливались очередями, снабженцы взятко-вымогающие, кладовщицы привередливые, грузчики неадекватные и вечно пьяные; по причине этих особенностей и нанимали экспедиторов). На Экссоне матка так у всех опустилась от страха, что готовы были поставить Колесову памятник. Ещё бы, решил проблему безо всяких договоров, на одном честном слове. От него имелся только факсовый бланк-заказ с паспортными данными водителя – в нашей стране вообще филькина грамота, непригодный для суда документ. Посовещавшись, мы решили выдать Колесову щедрую премию плюс бутылку французского коньяка. Такой ретивости от него никто не ожидал, и его форс-мажорные издержки было необходимо хоть как-то компенсировать.

Помимо транспорта, мне (а точнее нам с Алексеем и Игорем) приходилось разруливать всевозможные заводские дрязги. Конкуренты не сидели сложа руки, и периодически приманивали на свою сторону кого-нибудь с заводоуправления, чтобы строить нам козни. Мы успешно отбивали все атаки, но на это уходило время. В конечном счете мы добились лояльности заводчан, и лишь один из них, коммерческий директор Барышников, оказался камнем в ботинке – получая деньги и от нас и от конкурентов, периодически встревал со своими провокациями.

Временами начинал пробуксовывать и гендиректор Балт-Электро – останавливал производство тепловозных батарей, чтобы начать выпуск танковых или морских. Он прикрывался полученным от Минобороны планом, и его не волновало, что он нарушает наши договоренности и не отгружает оплаченную нами продукцию. (дело в том, что мы составляли четкий график платежей и отгрузок – примерно на три-шесть месяцев вперёд, в соответствии с которым были распланированы отгрузки нашим клиентам, и нам не улыбалось иметь неприятности с контрагентами, которые платят нам деньги). Уверен, что и гендиректор аккумуляторного завода просчитывал ходы надолго вперёд и оставалось гадать, с чем связаны его капризы – по поводу которых мы устраивали мозговые штурмы, в ходе которых принималось решение, что предложить аккумуляторному могулу помимо того, что он уже получал от нас, чтобы он продолжил работу в нормальном режиме.