Анатолий Крысов - Белые медведи

- Анжела, ты выйдешь за меня?

Ремень повержен, и теперь мягкая рука Анжелы яростно массирует мой член. Кажется, что она собирается оскопить меня и говорит:

- Да, если это тебя возбудит, и мы наконец займемся делом.

В этом нет никакой необходимости, думаю, я и так похож на солдатика с оловянным. За окном раздается раскат грома, хотя ранней весной еще не бывает гроз. Это лишь мое воображение добавляет драматизма в (и без того, замечу) инфернальную сцену соития. Я разрываю платье Анжелы, обнажая ее огромную грудь. Она покачивается вверх-вниз, словно резиновая. В таком ракурсе моя партнерша походит больше на куклу Барби для взрослых. Я бы никогда не взял ее с собой в Тибет, бесполезно.

Анжела говорит:

- Давай стоя, - она стонет и добавляет: возьми меня у стены.

Я не способен ни на что большее, чем классическая миссионерская позиция, и говорю об этом Анжеле. Та в ответ:

- Плевать! Давай уже начинай!

Не так быстро, моя дорогая. Вначале я вдоволь налижусь твоей груди, бедер, живота, шеи, а уж потом мы сольемся, если, конечно, к этому моменту я не усну. Это был бы идеальный вариант: не смочь по причине усталости. Но твой указательный палец в моем анусе не дает мне закрыть глаза даже на мгновение. Слышится второй раскат грома - это мое воображение рисует масляными красками любовную сцену из бразильского сериала, и тут я вспоминаю, что лежу на том самом месте, где несколько дней назад рубили финским топориком моего друга. Будь чуть трезвее, я бы испугался недоброй приметы: не спи с женой покойника на месте его смерти, - но в данный момент единственное, чем я могу заниматься, - это искать рукой трусики под платьем Анжелы.

Тибет находится между Индией, Непалом, Бирмой и Китаем, а я нахожусь между двумя длинными ногами Анжелы. Мой член уперся в ее каменную лобковую кость, и я пытаюсь попасть в цель. С третьего раза мне это удается. Я слышу стон.

- Давай, - командует Анжела, и, признаюсь, у меня нет другого выхода. Внутри Анжела такая же приятная, как и снаружи, хотя это лишь мое предположение, так как алкоголь не дает мне возможности почувствовать хоть что-то. Он лишь водит мной туда-сюда. Анжеле лучше: она постоянно стонет и изредка покрикивает. Предполагаю, что такое поведение может оказаться имитацией, но мне приятно осознавать, что я вынуждаю бывшую порноактрису издавать хоть какие-то звуки.

- Быстрее, - продолжает говорить Анжела, но я и так делаю все, что могу.

Одновременно у меня начинают болеть внутренние органы. На Тибете считают, что причины всех явлений, в том числе и болезней, связаны с умом: почки болят от страха, печень - от раздражения, легкие - от тоски - вот они чувства, которые сейчас гложут меня, как будто я - куриная кость.

Музыка Моцарта нагнетает давление на меня, а я нагнетаю давление на Анжелу, и в этот момент все меркнет. Я хлопаю глазами и не понимаю, что происходит. Это как нанюхаться клея: проваливаешься в черную пустоту, из которой выхода нет. Я сейчас похож на рыбу, когда жадно глотаю ртом воздух, но даже он отсутствует в этой пустоте. Она кажется приятной, но только не на слух. Вокруг абсолютно тихо: не слышно ни музыки Моцарта, не стонов и вздохов Анжелы, ни хлюпанья наших половых органов - все исчезло. Никто не знает, что такое абсолютная тишина. Ее просто не существует в природе, но тем не менее она сейчас рядом со мной, а я в ней.

Неужели я умер, думается мне. Вполне возможно, кокаин, смешавшийся с алкоголем и сексом, помог сердцу остановиться. Так умирали многие известные люди, даже не собираюсь перечислять - список очень длинный. Где-то наверняка есть мир, куда отправляются все погибшие от наркотиков рок-звезды. Диснейленд - очень подходящее название для такого места. Несложно представить, как оба Джимми - Хендрикс и Моррисон - с белыми носами гоняют на американских горках и выкрикивают слоган нового времени: «Only Coca!». Они похожи на белых медведей из рекламы газированного прохладительного напитка. Я видел такую карикатуру в Интернете.

Пустота становится объемной, обнимает меня за плечи. Я пытаюсь схватить ее, выбрасываю руки вперед. Сквозь черное ничто начинают просачиваться крики Анжелы:

- Давай, давай, давай!

Оказывается, все это время я не прекращал своих движений телом и практически довел ее до оргазма. Я чувствую, как кожа на моей спине лопается от острых ногтей Анжелы. Не хочу, чтобы Татьяна увидела следы сегодняшней оргии, и пытаюсь сказать:

- Только не царапай спину, - но, находясь в пустоте, я не могу произнести и слова.