Алекс Лоренц - 1994. Русский роман ужасов

Как всякий приличный человек, Юрий сделал гопникам замечание, за что и получил по лицу. Бидон с молоком он, естественно, уронил. Старушка, к счастью, слышала перепалку, даже выглянула в подъезд, так что Юрию не пришлось ее убеждать в своей невиновности. Пятьсот рублей она ему, конечно, не дала (зажала, старая карга), но двести отсыпала мелочью. В квартиру она его не пустила, а вынесла вознаграждение в целлофановом пакете.

Вот откуда у дядь Юры в тот день взялись деньги. Доброе дело сделать не получилось, но он искренне старался, так что заслужил…

И вот, его разум толчками прорывается к суровой похмельной реальности.

Сколько времени-то?

Стук адского молота спазмами боли отдается во всем теле.

Юрий хватается за голову и скулит как побитый пес. До боли сжимает руками лицо. Скрипит зубами. Сворачивается в комок под одеялом.

Молот стучит сильнее. Металлический скрежет расходится волнами по телу. Умирающие нейроны мозга отчаянно пытаются сбиться в кучу и наскрести хотя бы слабое осознание того, что происходит.

Что, черт вас всех дери, здесь вообще творится?!

Может быть, это и есть преисподняя? Вот она. Сначала ты пьешь, взмывая в небо. Ты – новый человек. Ты – сверхсущество. Один глоток – и ты можешь все что хочешь. Ты – философ, повелитель стихий, властелин мира, обладатель Абсолютной Идеи!

И чем дальше, тем могущественнее ты становишься.

Ты – Бог!

И ты не замечаешь того момента, когда вдруг низвергаешься в похмельную пропасть. В клоаку, где кипят моча, рвотная жижа и дикая головная боль…

И ты уже не сверхчеловек, а полное дерьмо. Без вариантов.

Ч-черт, это ведь в дверь стучат!

Не буду открывать. В гробу я их всех видал, мудаков, гондонов штопаных. Пусть отправляются в жопу.

Но они не отправляются. Все стучат и стучат как заведенные.

Нет, это был не тот стук, который преследовал его ночью. Не то существо. Оно днем не явится – это Юра знал точно.

Прошедшей ночью он ничего не слышал.

Впрочем, это неудивительно. Странно, что он в таком состоянии ухитрился подняться на пятый этаж, вставить ключ в замок, раздеться… нет, пожалуй, раздеться у него как раз не получилось. Триканы болтались на левой ноге, а рубашка так и осталась криво застегнутой, какой была с утра больше суток назад. В том состоянии, до которого он напился, он должен был завалиться спать под куст.

А ведь он был близок к тому. Несколько кустов по дороге домой радушно приняли его в свои объятия. Будь он немного трезвее, с удовольствием остался бы там. Только в состоянии полного алкогольного безумия ему удалось забыть, что может поджидать его в подъезде…

Нет, вы прекратите там стучать или нет?! Я разве неясно дал понять, что не хочу никого видеть и слышать?! Настырные паскуды.

Неужто пришли выселять за неуплату?

Нет, так нельзя. Тогда выселяйте еще полстраны! Или хотя бы половину нашего дома. Я вам лично покажу, кто еще тут пользуется благами цивилизации на халяву.

– Открывай!

– Меня нет дома! – пьяно прохрипел Юрий. Достаточно громко, чтобы они услышали.

Да, он был еще изрядно пьян. Ему нужно было еще хотя бы два часа сна.

– Ну что, вскрываем дверь?

– Да там он, там. Небось, пьяный валяется как бревно. – Это был вороний голос его тещи.

– Замок хлипкий, минута работы. Андрей, иди вниз, смотри, чтоб этот хмырь с балкона не сиганул.

Только теперь до Юры дошло: менты что-то разнюхали. Или теща самолично приложила руку. Пришли его забирать, а она с ними, тут как тут.

Нет, мне таких прелестей жизни не надо. Кто эту дверь потом чинить будет? Они меня сейчас заберут, в СИЗО захлопнут как кузнечика в банке, а сюда – заходи кто хочет. Казалось бы, нечего брать… но ведь телевизор! Это я, значит, потом вернусь, а телевизора-то и нет. А как жить? Что смотреть? Нет, друзья мои, так не пойдет.

– Иду, иду! – закричал Юра.

– Быстрей давай! – Стражи порядка явно церемониться не собирались.

– Да щас, щас! – стонал Юрий, тщетно пытаясь принять сидячее положение. – Дайте штаны-то хоть надеть…

Он кое-как натянул жеваную штанину на правую ногу, сунул ноги в тапки и прошаркал к двери.

– Пойдешь с нами, – скомандовал с порога моржовый хрен в форме. С моржовыми усами. – Обувайся.

Ни «здрасьте», ни «до свидания». Беспределят по-черному, менты поганые.

– А что я сделал такого? – покатил ответную бочку Юрий, аристократично приглаживая колтуны на башке.

– Я те ща покажу, сука, что ты сделал, мудак паршивый! – Усы уперли руки в бока и плюнули прямо на затертый резиновый половик. – Обувайся, я сказал.