Алекс Лоренц - 1994. Русский роман ужасов

На одном из балконов соседней пятиэтажки надрывалась из магнитофона баба, которая «одна стою на берегу».

Денис сидел с белым, как погребальная кружевная простыня, лицом и смотрел в одну точку. Артем свесил с крыши ноги и болтал ими. Время от времени его голова вертелась туда-сюда, точно у птицы удода.

Они молчали.

Долго.

– Нет, ты правда видел то, о чем говоришь?! – первым взорвался Артем, по-турецки подобрав под себя ноги.

Денис попытался было ответить, но из горла вырвался сухой хрип. Он откашлялся и произнес:

– Я тебе уже сто раз сказал! Там кто-то спал!

– И как ты успел разглядеть? Ты ведь даже не обернулся, когда мы убегали.

– Это просто ты не видел, как я обернулся, потому что сам дал деру, как торпеда.

– Нет, ну правда – человек? Или ты мне брешешь?

– Да не брешу я. Я видел, как он… или она… вошкался там в мусоре.

– А лицо не разглядел?

– Да какое там лицо! Он мордой по полу елозил. Руки-ноги в стороны, как ящерица, только огромная и жирная.

– Жирная?!

– Самая что ни на есть! Мне даже показалось, что это жена дядь Юры.

– Да ладно тебе!

– Да не она это, конечно. Просто показалась. Такая же бочка, только еще больше расплывшаяся. Бомжиха какая-нибудь.

– Слушай, а вдруг нет?

– А кто тогда?

– Ну, из этих…

– Блин, только не начинай, пожалуйста, как человека прошу!

– А хрен ли тут удивляться? Ты что, не помнишь, что мы видели в той хибаре?

– Не говори мне только опять, что они сами оттуда ушли.

– А что, их забрали, считаешь?

– Почему нет.

– А почему да? Кому нужно это трупное дерьмо? Тебе нужно? И мне нет. На рынке не продашь, дома для красоты не поставишь. Да и не очень-то они легкие, таскать туда-сюда.

– У меня есть мысля получше, – нашло на Дениса внезапное озарение.

– Н-ну?

– Мы ведь не знаем, что это за жидкость, в которой они плавали, так?

– Так. Вроде не спиртом пахло.

– А ты откуда знаешь, как спирт пахнет?

– У бати отпивал пару раз. – Артем махнул рукой так, словно говорил о сущем пустяке.

– Ну ты кекс, – оценил Денис.

– Хочешь – приходи ко мне, когда родаков дома не будет. Я и тебя угощу, так и быть. По чуть-чуть тяпнем, они не заметят.

– Не, я не буду, – сразу отказался Денис.

– Слабак.

– Фак ю. Станешь алкашом на всю жизнь, как дядь Юра. Не человек, а мусор.

– От пары глотков ничего не сделается.

– Сделается-сделается. Еще как сделается. С этого все и начинается. Сегодня с одной расстегнутой пуговицей ходишь, а завтра уже хер из ширинки вываливается.

– Иди в жопу. Ты мне надоел. Что ты там про жидкость говорил?

– Я говорил, что там хрен знает чего понамешано. Может, эти ребята, которые там плавали, так пропитались, что от соприкосновения с воздухом просто разложились.

– Вот так вот, без следа?

– Может, жижа навроде болотной осталась, но к нашему второму пришествию уже высохла.

– Все в твоей теории хорошо, но ты забыл про главное.

– Что именно?

– Мы только одну банку расколотили. Остальные-то кто открыл, по-твоему?

– Кто-нибудь другой забрался случайно и вскрыл от нечего делать, – нашелся Денис.

– Этот гадючник уже лет десять никто не ворошил. И это минимум. Ми-ни-мум!

– Кто-нибудь мог видеть, как мы полезли в заросли. Не одних же нас черт может дернуть вляпаться в говно.

– Неправдоподобно, – вынес безжалостный вердикт Артем. – Трещит по швам.

– Опять ты со своими долбозомби. Ты скоро сам станешь как эти упыри из фильма твоего дурацкого… как его…

– «Возвращение живых мертвецов».

– Точно.

– Между прочим, мне теперь понятно, кто по подъезду шуршит ночами.

– В смысле?

– Я несколько раз просыпался. Кто-то туда-сюда по лестнице шастал и стучал в какую-то дверь наверху, а ему не открывали. Громко так, настойчиво колотил. Как гестаповец.

– Так и не открыли?

– Не-а. Зато еще я слышал, как скрипела дверца этой каморки под лестницей.

– Хренов Папа Карло.

– Точно. У меня ж первый этаж, оттуда рукой подать. Все слышно, что делается. И он… или она… так мимо двери проходит тяжело, как словно вот-вот с ног свалится. По стенам ладонями шелестит.

– Шелестит?

– Шелестит. Как листами бумаги.

– Думаешь, у нас один из тех зомбаков поселился в подъезде? – Денис не заметил, как сам принял теорию о возвращении живых мертвецов за наиболее вероятную.

– Не знаю. Можно проверить. Это говно вылезает наружу примерно в двенадцать ночи. Твои родичи во сколько спать ложатся?

Разговор прервал вопль: