Ян Айер - Они среди нас. 3, 9, 40…

Сущности питаются жизненной энергией живых, незаметно сводя их в могилу. Контактирующими обычно становятся потомственные служители Прихода, их с детства готовят к предстоящей работе. Любая система рано или поздно даёт сбой, так случилось и с этой организацией.

Все чаще стали находиться случайные люди, обладающие даром видеть души и сущности. Из-за своего неведения они попросту сходят с ума и попадают в психиатрические больницы, в шестидесяти девяти случаях из ста они накладывают на себя руки, что не удивительно, ведь выдержать живых мертвецов наяву не так-то просто.

С недавних пор Приход Посвященных взял ситуацию под контроль, он разыскивает таких людей, вербует, обучает и обеспечивает их работой. Учитывая высокую смертность элитных кадров, свежая кровь Приходу всегда очень кстати.

Это было мерзко, больно, холодно, затем жарко и снова холодно…

Проклятые близнецы…

Их противный жуткий детский смех…

Такое ощущение, что они тянули меня или мою душу за собой уже вечность, не знаю, но по ощущениям это был я. Настоящий я, моё тело, которое испытывало боль, ужасную боль. Это только начало? Но что-то оно длится слишком долго…

– Хватит меня таскать, исчадия ада! – кричал я, насколько это было возможно громко.

И за каждый свой крик я получал хорошую порцию боли. Они протаскивали меня с огромной скоростью по каким-то игольчатым шипам! Твари, да сколько можно?

Это трасса с препятствиями? Как там интересно Марла? Я помнил лишь её. Опять боль! Мне нельзя даже думать ни о чём, кроме этих истязаний. Вот он ад. Близнецы летали по кругу, держа меня за руки и со всей силы ударяя меня о выступы в стенах, бордюры, шипы и иглы! Их постоянный раздражающий жуткий хохот стоял в ушах…

Когда эти маленькие твари уже наиграются? Как только я подумал об этом, они отпустили меня. В свободном падении я врезался в стену так, что услышал треск своих костей, наверное, мои ребра не выдержали, боль разлилась по всему телу…

– Детей здесь особенно любят, – донесся до меня мужской голос. – Они же лишены разума, им лишь бы поиграть, а мы игрушки, друг мой!

– Кто ты ещё такой? – не открывая глаз и корчась от боли, еле проговорил я.

– Боюсь, ты никогда не узнаешь, кто я есть на самом деле. Как бы я не назвался, ты будешь слышать лишь одно имя и видеть лишь одного человека, – ответил мне мужчина.

– Ты же это я, – приоткрыв глаза, произнес я.

Передо мной сидела моя точная копия, мой близнец. Внешне мы были одинаковы. Только он был слишком ухожен, опрятен, его тело не было истерзано, как моё.

– Артём, – сказал он. – Моё имя Артём, точнее ты так слышишь, на самом деле я не ты.

– Я ничего не понимаю! – произнес я чуть громче и снова ощутил жуткую боль.

– Я объясню, постараюсь объяснить, – продолжил он. – Я совсем другой человек, я не ты и зовут меня по-другому.

– Как? – снова спросил я.

– Как бы я ни назвался, ты будешь слышать своё имя и только видеть себя! – объяснял он. – А я, глядя на тебя, буду видеть себя и слышать своё имя, ты понимаешь?

«Я схожу с ума, это бред какой-то», – что ещё я мог подумать, услышав такое?

– Это наше наказание видеть самих себя, – повторил мужчина, – только не изувеченными, а такими, как мы были при жизни. Даже имена мы слышим лишь свои.

Я лежал, подогнув под себя ноги. Позже я попытался встать, но не смог. Мои глаза заплыли, мне было больно их открывать, повсюду была кровь. Мужчина продолжал мне объяснять одно и то же, раз за разом, снова и снова. Я боялся задать ему вопрос, ответ на который больше всего хотел услышать. Точнее вопросов было два, но я спросил:

– Я умер? Сколько я здесь?

Молчание. Я приоткрыл глаза, он сидел и смотрел на меня, по его щеке потекла слеза.

– Живых тут нет! – ответил он мне. – По-моему, мы тут уже вечность, я не знаю. В тебе я вижу себя, нормального себя…

Может, я всё-таки сошёл с ума и это мои галлюцинации и только. Я уже не помнил, как попал сюда, что было до этого, боль и смех, страшный детский смех убили мою память.

– Я помню, что мне снился сон, – произнес я. – Ад в нём был совсем иной, помню, там было веселье, музыка…

– Музыка? – перебив меня, заговорил мужчина. – Я не прошел отсюда и половины пути. Никакой музыки не слышал. Я вернулся сюда, здесь легче…

– Здесь легче? – прервал я его. – Здесь адская боль!

– Дальше боль ещё сильнее, – ответила моя копия, – сюда уже многие вернулись…

Я почувствовал, как меня поднимают под руки, я испытал страх, подумав, что это снова дети, но это моя копия поднимала меня с пола. Было жутко видеть самого себя вблизи, и было ужасно больно физически.