Алина Розанова - Прошлое отбрасывает тени

Когда Хоуп вошла в кафе, сразу же увидела меня, сидящую за столиком в самом углу у панорамного окна. Она помахала рукой и двинулась в мою сторону, развязывая на ходу пояс бежевого пальто. Я встала и сгребла подругу в объятия. Ее холодный нос уткнулся мне в яремную ямку. Я же уложила свой подбородок ей на макушку, закрыв глаза.

Надо же, я успела позабыть, как сильно люблю обниматься.

В последнее время Хоуп перестала выпрямлять волосы, и она снова лежали на плечах кудрявой, но уложенной копной.

Подруга отстранилась от меня и подмигнула. После сняла пальто и повесила его спинку стула, куда и опустилась. Я вернулась на место, оказавшись напротив девушки.

Мы сделали заказ. Хоуп, как обычно, явилась голодной, потому выбрала комплексный ланч, я же взяла то, что и намеревалась. Первым делом нам принесли напитки: мне – кофе; Хоуп – чай каркаде. Она скривилась, когда сделала глоток, осознав, что тот кисловатый.

– Итак, рассказывай, – попросила я, придвинувшись ближе, и подперла руками подбородок.

– Да что рассказывать. У Тима все никак с работой не сложится. Заколебали расисты, честное слово. Конечно, прямо о цвете его кожи они не говорят, но по их штату и так все ясно. Устроиться смогли лишь те, у кого есть связи. У Тима их, конечно же, нет. Потому он сейчас работает в салоне автомобилей. Зарплата хорошая, но это не компенсирует потраченные нервы. Ни мои, ни Тима, – как на духу выложила подруга. Затем отдышалась, отхлебнула еще чая и продолжила: – Хотя посмотри, двадцать первый век на дворе, пора толерантности, но нет же! Всегда найдется какой-нибудь белый козел, ставящий себя выше остальных.

Слушая ее, я улыбалась. Мы и сами те белые, о которых она говорила. Но мне так грело душу то, насколько Хоуп изменилась за шесть лет.

Ее семья религиозна. Возможно, даже чуток помешана на церкви. При этом отец расист, потому он воспитывал своих детей по собственному подобию, пока не оставил потомство, сбежав в другой штат. К слову, он тоже сейчас в Чикаго, но Хоуп его существование упорно игнорирует. Это к лучшему – мы обе знаем.

Приехав сюда учиться, Хоуп не была уверена абсолютно ни в чем: жутко хотела домой, не понимала местных, считая их чересчур высокомерными, а также недолюбливала людей другой нации. Через месяц она познакомилась с Тимом и влюбилась по уши. С тех пор они вместе. Тогда-то пропала и одна из отрицательных черт моей подруги. А теперь она защищает права своего молодого человека так, словно никогда и не думала иначе.

– И что, совсем нет вариантов?

– Почему же, есть парочка, но Тим уперся: «хочу туда, и все». Стукнуть его чем-нибудь, что ли, чтобы мозги на место встали? – Она захихикала, и я вместе с ней. Конечно же, подруга шутила. Таким образом мы просто изливали душу, и становилось легче. Не рыдать же нам, ей богу. – А ты как? Как книга?

– Муза покинула меня, – я вздохнула, после чего откинулась на спинку стула, – и я в полной заднице. План книги есть, но, как подвести события, я не придумала.

– Уверена, ты справишься. Просто тебе нужно чем-нибудь вдохновиться. Посмотри несколько фильмов со схожей тематикой или почитай чего.

– Просмотр фильмов меня не прокормит, – нервно ответила я и зарылась пальцами в волосы. – Благо, доход от продажи иллюстраций спасает. Но так тоже продолжаться не может. Я слишком много времени убиваю на их создание, из-за чего не успеваю закончить книгу в срок.

– Да, – протянула Хоуп и хотела добавить что-то еще, но нас перебил явившийся в нашими блюдами официант.

Парень водрузил на небольшой столик мой чизкейк и ланч Хоуп, состоящий из салата, легкого куриного супа и сэндвича с тунцом.

Откусив кусок бутерброда, Хоуп поинтересовалась с набитым ртом:

– А с приложением как? Встретила кого-нибудь?

– Были варианты. С одним даже прошлись вместе, но это была очень странная прогулка, – призналась я, обрадовавшись, что наконец-то могу рассказать об этом хоть кому-то.

– А что случилось?

– В общем, погода была не очень, а я оделась не слишком тепло – думала, мы в кафе посидим, кофе выпьем, да пообщаемся, но его потянуло кормить уток. Он притащил меня к реке в ожидании птиц, но никого не нашел. В итоге половину пути до кофейни чертыхался. Вторую половину рассказывал о себе: об одиночестве, о болезненном расставании, о надоевшей работе. Я с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть, так как до этого ночь не спала. – Я сделала глоток остывшего кофе, оказавшегося безумно сладким. – В общем, мы-таки добрались до кафешки. Я взяла капучино, а он салат и американо, после чего мы сели на свободное место. И он очень сильно настаивал заплатить за меня. Но ты же знаешь, мне такое не нравится.