Юрий Елисеев - В поисках Либереи

***

Тот, кого касалось это больше всего, лежал в это время в дешёвом номере гостиницы в Апраксином переулке и ждал. Последние события произошедшие после убийства старика в Париже, преследования агентов в поезде и ночного налёта на квартиру Калашникова, где он добыл первую часть рукописи, пробегали у него перед глазами, как хроники «синематографа» на белой простыне экрана. Датчанин не жалел о загубленных жизнях, он сожалел о том, что согласился на эту авантюру в России, где все было опасным и по-азиатски чуждым. События развивающиеся столь стремительно застопорились и сейчас он не знал, что делать дальше. В последней шифрованной телеграмме, полученной им неделю назад, говорилось о том, что в Петрограде с ним встретится человек, которому надлежит передать добытую рукопись, а также будет указанно, где искать Васильевых. Сегодня нужно было идти на Почтамтскую, где ожидалось прибытие телеграммы из Парижа на имя Ульриха Ольсена, которое он носил уже тридцать два года. Он чувствовал себя обманутым. Ему не нравился приказ отдать добытую рукопись какому-то неизвестному, здесь в Петрограде, вместо того, чтобы отправиться в Париж и вручить её прямо в руки лицу нанявшему его на эту работу. На улице, сквозь открытые окна датчанин услышал крики и ругань извозчиков. Ольсен скинул ноги в рыжих сапогах со спинки кровати и пружинисто прошёлся по комнате к окну. Внизу каким-то непостижимым образом сцепились две пролётки, которые, толи не смогли разъехаться, толи не захотели уступать друг другу дорогу. По этому поводу на мостовой разгорелась нешуточная склока между водителями кобыл, куда следом включились и пассажиры экипажей. Обложив друг друга набором ругательств, извозчики успокоились и занялись сцепившимися колёсами. Сидевшие в экипажах продолжали ругаться и нетерпеливо подгоняли их, давали бесполезные советы по устранению аварии. «Идиоты!» – прокомментировал увиденное Ульрих и отошёл от окна. Часы в комнате показывали половину третьего. Датчанин одел свою кожаную куртку и вышел из номера.

На Петроградском почтамте, как всегда, было многолюдно. В окошке, где среди прочих, значилась буква «О», Ольсен назвал своё имя и через минуту получил запечатанную телеграмму с пометкой «срочно». Отойдя к конторке Ульрих надорвал бумагу и, развернув послание, переписал содержимое телеграммы в особую страницу блокнота. Получилось следующее: «Викингу. Родственник ждёт посылку с 19 до 20. В ресторане «Астории». 02.09.1917. Трофим Васильев, матрос крейсера «Громобой», находится в Петропавловской крепости. Выяснить место нахождения рукописи. Сделать всё, чтобы добыть документ. После выполнения задания действовать по обстоятельствам.». Датчанин скомкал телеграмму и сунул её в карман: он всегда сжигал документы содержащие секретные сведения и собирался сделать это по прибытии в гостиницу. Ситуация прояснилась и Ульрих решил вплотную заняться Васильевым.

На следующий день, он занял пост напротив входа в Петропавловскую крепость и не привлекая внимания постарался выяснить кто из двенадцати моряков «Громобоя» является Трофимом Васильевым. Уже на второй день он увидел Васильева у ворот крепости. Тот перешёл мост и отправился на Петроградскую сторону. На Английской набережной он свернул к «Исаакию» и зашёл внутрь собора. Датчанин потоптался возле входа и собрался уже войти следом и чуть не столкнулся с выбежавшим обратно Трофимом. Ольстер быстро закрыл лицо крестным знаменем и в поклоне краем глаза проводил сбегающего вниз по ступенькам матроса. Там он споткнулся о последнюю ступеньку, выругался, и поправив бескозырку, направился на Мойку. Датчанин последовал к Юсуповскому дворцу, где Трофим нырнул в подвал с говорящим названием: «Под столом». Здесь его ждал вновь обретённый родственник Дормидонт. Датчанин войдя следом, увидел человека, которого должен был убить в поезде «Париж-Петроград». Прячась за широкой спиной матроса, он прошёл мимо к соседнему столу и сел за спиной Александра, совсем рядом, и заказал воблы и кружку пива. «Родственники» о чём-то тихо переговаривались, и по обрывкам фраз, Ольсен понял, что обсуждались перспективы развития анархизма в России. Через пол часа, поняв, что ничего нового о перспективах партии анархистов не услышит, он покинул заведение и вышел к Мойке, где по воде курсировали лодки гружёные товарами, чем-то напоминавшие ему Копенгаген с его каналами. План возник в голове быстро и датчанин, любивший внезапность и натиск, решил дождаться пока любители выпить загрузятся под завязку и действовать по обстоятельствам.