Джек Джордан - Не навреди ему

Зака здесь нет.

Внезапно меня оглушает его отсутствие. До этого момента я не до конца это осознавала, но сейчас при виде его комнаты, его игрушек, пижамы, которую я сняла с него сегодня утром, меня оглушает. Его правда здесь нет. Отчаянный звук, то ли всхлип, то ли вопль, резонирует у меня в горле.

Нет. Не может быть.

Я захлопываю за собой дверь и мечусь между комнатами, в яростной панике выкрикивая его имя и лавируя между людьми, заполонившими мой дом, игнорируя то, как они смеются надо мной. На меня волнами накатывает тошнота. Я бегу, потом замираю, ощущая, как нарастает чувство, что меня вырвет, а кислота жжет горло. Скатываюсь вниз по лестнице и влетаю на кухню.

На сушилке должны стоять кастрюли, сковородки и тарелка с приборами, которыми Зак пользовался за ужином. Но поверхность чистая, я вижу пятнышки засохшего джема возле тостера, где я в спешке лепила нам завтрак.

– ЗАК?

Слышу собственный рев в ответ. Я стою посреди кухни, грудь у меня вздымается и опускается.

В соседнем доме. Они, наверное, в соседнем доме.

Я выбегаю в прихожую и бросаюсь к входной двери мимо человека на стремянке. Он что-то кричит мне вслед. Я надеюсь, что он свалится и раскроит себе череп о собственные инструменты.

Прохладный воздух сразу высушивает слезы на моем лице. У меня в машине сидит человек, он отгоняет ее, чтобы могли проехать фургоны, а другой на пассажирском сиденье роется в моей сумке. Все происходит так быстро, что я хочу крикнуть им, чтобы они подождали немножко, пока я наконец пойму, в чем здесь дело.

Я бегу по подъездной дорожке, потея в своей куртке, потом через лужайку Полы к двери ее дома и начинаю колотить по ней кулаками.

– Зак? Пола?

Не дождавшись ответа, придвигаю к себе один из горшков с лавровыми деревьями, которые стоят по бокам от входа. На ноги мне сыплется земля, я роюсь в горшке в поисках второго ключа. У меня кружится голова, и я пытаюсь собраться, встав на четвереньки на крыльце и дрожа от холода.

Держись.

Открыв глаза, замечаю, как блестит ключ в горшке с землей.

Я выкапываю его и поднимаюсь на ноги. Руки у меня покрыты землей, колени грязные. Меня так сильно трясет, что не сразу удается вставить ключ в замочную скважину, и я поворачиваю его с такой силой, что, боюсь, он сломается в замке.

Дверь распахивается.

– Пола?

Я жду, когда она отзовется, когда Зак выбежит из-за угла меня встретить, а рядом с ним будет восторженно подпрыгивать Мишка.

В доме стоит звенящая тишина.

Я бегу проверять комнаты, сначала кухню, потом гостиную и останавливаюсь у камина, чтобы перевести дыхание. В доме по-прежнему оглушающе тихо.

Их здесь нет, но, даже несмотря на все свидетельства, это никак не укладывается у меня в голове. Если я буду искать дальше, бежать дальше, я найду их целыми и невредимыми. Это не может быть реальностью. Я трясусь всем телом, мне больно дышать, больно думать, потому что каждая новая мысль переполняет мой мозг настолько, что я не могу дальше думать и трясусь еще сильнее. Я стою посреди гостиной почти с минуту и смотрю на фотографию на каминной полке. На ней Пола со своей дочерью.

Может, они пошли гулять с Мишкой, чтобы быть подальше от всего этого? Это похоже на Полу.

Но разве она не позвонила бы мне?

Я инстинктивно хлопаю себя по карману в поисках телефона, и у меня падает сердце, когда я вспоминаю, что оставила его в сумке. В той самой сумке, где копался один из незнакомцев у меня на подъездной дорожке.

По оставленной мною же дорожке из земли я возвращаюсь к двери и снова бегу по лужайке. Темнеет, и мне приходится напрягаться, чтобы разглядеть землю под ногами. Из двери моего дома выходят один за другим люди, некоторые уже собирают оборудование под звук захлопывающихся дверей фургонов.

Они не уедут, пока я не выясню, где он.

Я бросаюсь в дом и падаю, когда у меня из-под ног неожиданно вырывают пластик. Я приземляюсь на бедро, и боль отдается в ляжке. Я оглядываюсь, не понимая.

На противоположном конце прихожей стоит человек. Он сворачивает пластик в рулон, на губах у него расползается усмешка. Когда он начинает смеяться, меня охватывает желание заставить его заткнуться. Я с трудом встаю на ноги и иду в гостиную. Там стоят трое, ждут меня.

– Где мой сын?

Я бросаюсь на человека с холодными голубыми глазами и с такой силой хватаю его за воротник, что он отступает назад.

– Где он?

Я отчаянно, с силой колочу его по груди, размахиваясь и ударяя вслепую, пока не попадаю ему по носу. Из ноздрей у него брызгает кровь.