Ар Елав - Операция «Хануман»

Лейтенант послушно взял стакан и осторожно сделал небольшой глоток. Дуглас расхохотался:

– Да пей, не бойся – не отрава. Ладно, давай ближе к делу. Личное дело Дефендера я пролистал. Днем с ним пообщался. Что ты можешь добавить к тому, что написано? Чего там не хватает, чтобы понять его поступок? Нам нужно расставить все по своим местам и понять: он нарушил воинскую дисциплину, или совершил подвиг? Его следует наказать, или наградить?

Абрамс задумался:

– Сэр, все, что написано в его личном деле – чистая правда. Честен, справедлив, исполнителен. Хороший командир для своих солдат. Я бы не сказал, что он злой – скорее наоборот.

– Скорее наоборот… Добренький что ли? Поэтому так легко попался?

Командир принялся защищать своего подчиненного:

– Сэр, вы не правы. У него отличные показатели по физической подготовке, рукопашному бою и стрельбе. Он вынослив, может драться один против нескольких противников. В том числе и вооруженных. Что, кстати, и подтверждается последними событиями: из обеих стычек, с бандитами и с патрулем, он вышел победителем.

– И все-таки попался.

– Но сэр. Он же не виноват, что бармен заехал ему бутылкой по голове.

Дуглас развеселился:

– Виноват, лейтенант, виноват. Черт возьми, это первый случай, когда сержант морской пехоты задержан с помощью бутылки «Джек Дениелс»! Нет, лейтенант, твои парни какие-то молокососы. Да не перебивай, а слушай. Я воевал во Вьетнаме. Ты должен знать, что это была за война – ведь изучал в училище? Непроходимые джунгли, дожди, лабиринты улиц в городах. Не буду всего рассказывать, что я там видел – много всего было. Но! От «чарли» и от военной полиции мы уходили легко, всегда оставляя их в дураках. А если бы твоих парней окружили – что тогда? Запомни, лейтенант одну важную вещь: ты должен вбить в головы своих солдат мысль о том, что человек, улыбающийся тебе, может оказаться твоим врагом. Знаешь, как? Заходишь в деревню. Местные смотрят на тебя, и не поймешь – что у них в голове. Вроде бы гражданские, а у каждой семьи кто-нибудь в лесу партизанит. И откуда знаешь: не готовы ли из-под рубах автоматы вытащить и весь взвод положить? Стоят, улыбаются… Твои парни должны быть готовы ко всему и всегда. А этот слюнтяй, увидев кровь, сразу взбесился. Никогда нельзя терять над собой контроль! Запомни это хорошенько. Если бы тех уродов было больше, он никогда бы не смог с ними справиться в таком состоянии. Злость его и подвела – контроль потерял над обстановкой, бармена за спиной оставил, тот и воспользовался моментом. А разум должен быть холодным, – с этими словами он влил в себя остаток виски, чтобы подогреть свой рассудок.

Абрамс понемногу менял свое отношение к советнику. Теперь тот уже не казался ржавым сухарем и бездушным бюрократом. Он много говорил и говорил так складно, что располагал к себе своей прямотой и откровенностью в тех темах, которые находил нужным обсуждать. Если же разговор начинал переходить в плоскость, не представляющую в этот момент интереса для советника, Дуглас легко переводил разговор на более насущные или менее коварные темы. Конечно, на лейтенанта, кроме дара убеждения советника, действовали еще и виски, но, в данном случае, можно сказать, что эти два инструмента работали сообща и дополняли друг друга. Через час уже можно было подсчитать количество капель на дне бутылки, а собеседники все продолжали диалог, переходящий то к одной, что к другой теме.

– Сэр, что же нам делать с Дефендером? Он ведь там сидит один в темной холодной камере на жестких нарах, голодный, холодный, в обществе мерзких крыс. Он может простудиться и заболеть, что мы тогда скажем его мамочке? – спросил лейтенант, когда разговор снова вернулся к проблеме спасения сержанта. Язык у лейтенанта уже начал заплетаться и последние слова он с трудом вытолкнул из себя.

– Ничего с ним не случится. Посидит – поумнеет. И какого дьявола он ввязался во все это, если не смог уйти? – запальчиво произнес Дуглас.

– А вы-то сами как поступили бы в этом случае? – парировал укол советника лейтенант.

Тот стал серьезным.

– Да, что и сказать – поймал ты меня… Я бы, пожалуй, поступил так же…

– Вот видите, сэр! Значит, вы не считаете его виноватым?

Дуглас насупился:

– Кое в чем он виноват. Но заступиться за товарища – был его долг.

Абрам захлопал в ладоши:

– О, сэр, вы так здорово это сказали! Вы – настоящий политик, – и добавил вдруг без всякой связи с предыдущим. – А я-я-я-я спать хочу.