Игорь Бер - Тихое озеро

– Ты собираешься это сделать сегодня или нет?! – взревел Эйдан, ударив кулаком по столику. Шеннон вздрогнула, а затем, чтобы не передумать, быстро втянула в себя порошок.

Вначале Шеннон ощутила приятное щекотание слизистой, а затем легкую боль в груди, когда «пыль» проникла ей в легкие. Сразу захотелось прочистить горло и откашляться, но вдруг что-то теплое обволокло ее голову, постепенно переходя в горячее. Спустя пару минут ее зрение обострилось, окружающие ее звуки стали более насыщенными, тепло от головы начало разливаться по всему телу и все что ранее ей казалось неприметным и обыденным превратилось во что-то иное, прекрасное.

Шеннон опустилась спиной на постель и закрыла глаза, пытаясь прочувствовать как можно глубже все те новые ощущения, которые охватили ее полностью.

Эйдан, в свою очередь, встал на ноги и принялся быстро раздеваться.

Глава четвертая

1.

В голове гремел набат, а солнце слепило даже сквозь закрытые веки. В комнате стоял тяжелый запах – так было всегда, когда он ложился пьяным, забыв открыть окно на ночь. Он скривился от неприятного привкуса во рту, проведя шершавым языком по сухому небу. Если бы не утреннее похмелье, он наверняка бы превратился в глубокого пьяницу.

Не открывая глаз, Лэнс Норрингтон не без усилий принял вертикальное положение, свесив ноги вниз, при этом фокусируя положение головы обеими руками. Но поддержка головы мало спасала от боли, а колокол в голове забил только сильнее. Он задышал через рот, так как нос был забит и медленно начал открывать глаза. Замычав от непривычно яркого света, Лэнс снова зажмурил их.

По мере набирания опыта (пик которого достиг еще в школьные годы), Лэнс уяснил для себя, что при похмелье не стоит делать резких движений, опасаться яркого света и громких звуков, а также держать при себе всегда бутылочку пива на столике. Но последней истиной он вчера опрометчиво пренебрег.

Лэнс опустил голову и провел по лицу ладонями, в надежде снять с себя маску сна, после чего предпринял новую попытку приподнять веки. На этот раз ему это удалось. К тому же, проделав эту не сложную операцию, его зрение сфокусировалось на стакане воды и таблетке, заботливо оставленные на столике его дочерью.

Он резко вытянул вперед руку и, несмотря на вспыхнувшую боль, он не отступил, так как лекарство от боли было прямо перед ним.

Бросив таблетки в стакан, он понаблюдал, как они начали с шипением растворяться в воде, при этом не удержался и помешал воду пальцем. Не дождавшись полного растворения, он осушил стакан тремя большими глотками.

Целебное свойство препарата он ощутил практически сразу. Помощник шерифа вытер ладонью рот и с облегчением вздохнул.

– Ну, дочка, спасибо. От твоей матери я мог бы дождаться разве что стрихнину.

Положив стакан на столик, Лэнс поднялся на ноги, при этом опираясь кулаками о края постели. Прежде чем выйти из комнаты, Лэнс подождал, пока его тело перестанет шатать из стороны в сторону, за одно взяв часы со стола, близоруко оглядев указанные на нем цифры.

Было пятнадцать минут девятого. Довольно рано, учитывая, во сколько он лег спать.

Неторопливо одевшись, Лэнс Норрингтон вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице. На кухне из съедобного ему удалось найти лишь холодную пиццу с грибами. Поставив ее в микроволновую печь на полминуты, он принялся за растворимый кофе. Когда вода вскипела и печь отключилась, он оставил все как есть и побрел в ванную комнату – от еды не было ни малейшего удовольствия, если твой язык мог распознавать, лишь кисло-сладкий привкус испорченных фруктов.

Норрингтон чистил зубы, сдобрив щетку двойной порцией зубной пасты, когда с улицы раздался звук сигнала – кто-то явно заехал на террасу его дома. Он сполоснул рот, оставив немытой щетку в раковине, и направился к входной двери.

Первая дверь, ведущая на улицу, была из стекла, вторая представляла собой сетчатую перегородку, которой предназначалось охранять дом от летающих насекомых. За двумя преградами, что разделяли улицу и дом, стоял высокий крупный мужчина в строгом костюме и с круглым лицом, площадь которого наполовину занимала широченная улыбка.

– Лэнс, хо-хо! Как жизнь, братишка!

Норрингтон изобразил на своем лице неподдельное удивление, а затем и настоящую радость, после чего поспешил открыть перед старшим братом двери.

– Винс! – воскликнул он, широко расставив руки.

– Ну и видок у тебя, приятель. На твоем месте я бы убил врача, который тебе сделал подтяжку лица.