Андерс Рослунд - Сладких снов

Эверт Гренс часто думал о том, что самое неприятное в его работе то, что комиссару уголовной полиции иногда приходится выступать в роли вестника смерти. Сколько раз он заявлялся к людям, чтобы сообщить о том, что их сына, дочери, жены или мужа больше нет в живых? Тем самым он убивал их вторично, потому что до того момента умершие оставались живы в глазах их близких. Но то, чем занимались члены этой комиссии, было еще хуже. Они сами принимали решение в пользу жизни или смерти. В данном случае в буквальном смысле.

Исходя из:

а) обстоятельств пропажи; б) безрезультатности поисков; в) того, что со времени происшествия прошел длительный срок, комиссия признает, что Линнея Диса Скотт с высокой долей вероятности на сегодняшний день мертва.

Бывший советник правительства, профессор медицинской этики, писатель, пастор кафедрального собора, начальник отдела и юрист фабрики – судя по заполненным внизу полям – пришли к выводу, что девочки, которая разглядывала свое отражение в металлическом корпусе тостера в супермаркете и трогала товары на полках, больше не существует.

Принимая в расчет душевные страдания близких, срок ожидания сокращен до трех лет.

Гренс еще раз перечитал решение комиссии.

Три года.

Он вспомнил женщину на кладбище – «Вот уже три года, как она ушла от меня».

Она говорила о другом ребенке, но назвала тот же срок.

Гренс поднялся. Опять сел.

Времени оставалось всего ничего.

Он знал, как это работает. Никто не мог умереть таким образом, только после объявления в одной из центральных государственных газет. Решение комиссии вступало в силу, если после публикации не поступало опровержений.

Гренс вошел в систему, вышел на нужный сайт через «Гугл» и стал искать.

В общей сложности двадцать два человека ожидали ратификации своей кончины.

Он прокрутил список объявлений. Люди, которых в последний раз видели в Таиланде, на Катринехольме, в Сирии, в Мальмё, – и только двое детей. Семилетний мальчик, которого в последний раз видели в Норрчёпинге, и девочка, южный Стокгольм.

Линнея Диса Скотт, 1311101–2449, прошение об объявлении смерти

Проживала в Стокгольме, согласно реестру народонаселения. В последний раз появлялась в супермаркете в Шерхольме, в августе 2016-го. Согласно параграфу 7 (2005:130) будет объявлена умершей не позднее 23 августа 2019-го, заявление принято Шведским налоговым ведомством.

Двадцать третье августа, бог ты мой!

Эверт Гренс сверился по календарю.

Времени не просто всего ничего, его значительно меньше.

Завтра.

Это произойдет уже завтра.

Она умрет, на этот раз окончательно. Еще одну четырехлетнюю девочку предадут странному погребению – в пустом гробу.

Женщина в голубом пиджаке и такого же цвета брюках первая, кто видит мою фотографию. У нее высокая прическа и смех почти как у мамы. Но это не мама. Женщина смотрит на меня, потом открывает паспорт и смотрит в него и снова на меня. Как будто видит меня в двух местах одновременно. Ей нравится моя зебровая курточка. Женщина спрашивает, летала ли я когда-нибудь раньше?

Нет, не летала – ни я, ни Якоб. Она говорит, что это все равно что ехать на поезде, только нужно глотать, зажимать нос и выдыхать воздух в самом начале и в конце. Она отдает мне паспорт, который я прячу в потайной кармашек, подмигивает мне и желает счастливого полета.

К вечеру августовское тепло спадает, и дышать становится легче.

Эверт Гренс медленно прогуливается мимо вилл, окруженных темно-зелеными, несмотря на засушливое лето, лужайками. Уютно жужжат вращающиеся поливальные машины, словно живые существа, охраняющие каждая свой сад.

Дом, последний в длинном ряду массивных однотипных построек, встречает его большими освещенными окнами. Усталый скрип калитки – и комиссар пересекает двор, выложенный каменной плиткой. Здесь есть обо что споткнуться: футбольный мяч, два велосипеда с опорными колесами, фрисби и перевернутый скейтборд. Гренс стучится в круглое окошко на входной двери, одновременно нажимая кнопку звонка.

– Я открою! – отзывается изнутри сразу несколько голосов.

Гренс слышит топот множества ног, спешащих наперегонки к двери – и перед ним появляется мальчик лет семи-восьми в компании двух младших сестер в пижамах, отставших на каких-нибудь полшага.

– Привет, мама или папа дома?

– Кто вы?

– Меня зовут Эверт, и я…

– А меня Якоб. А это Матильда и Вильям.

– Привет, Матильда! Привет, Вильям! Дома мама или папа?