Карина Сенн - Наблюдатель

– Спорим, что я смог бы прицелиться и выстрелить в самое сердце?

– Чушь, ты косой.

– Проверим завтра? – спросил я, конечно, она согласится. Не могла не согласиться.

– Если ты проиграешь, то оплачиваешь мою покупку! – Я улыбнулся и быстро принялся печатать ответ. Мама надрывалась, звала на кухню.

– Уговор»

Я выключил компьютер, надел свою полосатую домашнюю футболку и спустился вниз.

Бек сидела за стойкой и переписывала что-то в тетрадь, пока мама расставляла тарелки.

– Что делаешь, заноза? – спросил я, Бек лишь подняла на меня злые глаза. Такая маленькая, а уже похожа на дьявола в детском платье.

– Уроки, ты что, слепой?

– Не разговаривай так с ним, – мама сделала ей замечание, если бы они только работали. В отличие от этой капризы я всегда боялся сказать что-то лишнее в детстве.

– Он пристаёт ко мне, – вот это уже было наглое обвинение. Я растрепал её идеально уложенные волосы, из-за чего она чуть не проткнула мою ладонь карандашом, а после сел на место.

– Где папа?

– Он задерживается, поужинаем без него.

На кухне было чисто. Она поставила три тарелки, отрезала всем одинаковые куски пирога, разлила кофе, Бек попросила сок. Посередине стола стояла ваза: апельсины, груши, виноград, яблоки. Я невольно скривился, никогда не любил этот вкус. Мне кажется, что стоило мне откусить яблоко, как мои дёсны начинали кровоточить.

Обычно мы всегда ужинали все вместе. До рождения Бек мы были прямо образцовой семьей. После работы папа играл со мной, мы сидели на детских площадках, на выходные ходили в кино, а ещё он постоянно звонил мне, когда я гулял и забирал меня после уроков. Он был параноиком, всегда боялся, что со мной или с мамой может что-нибудь случиться. Но долгие годы затишья, когда наш город вновь вернул к себе жизнь, а жители вновь облегчённо выдохнули, чувствуя спокойствие, он оставил свои попытки следить за каждым нашим движением. С одной стороны – я был счастлив, неужели долгожданная независимость? Но всё же мне не хватало его сейчас.

– Как дела в школе, Бек? – спросила мама. Моя сестра недовольно цокнула, подняла на неё уставшие глаза. Она выглядела гораздо старше своих лет. Её никогда нельзя было назвать счастливой.

– Хорошо, – коротко ответила она.

– А что за дата отмечена у тебя в календаре?

Мама прибиралась в её комнате, раньше она и в моей прибирала, до тех пор, пока я перестал её пускать туда. В моей комнате лежало слишком много вещей, о которых ей не стоило знать. Конечно, её это расстроило, я увидел по взгляду. В нём так и кричала одна глупая фраза: мой мальчик вырос. Но по-другому и быть не могло. Все мы рано или поздно повзрослеем. Она сочла моё поведение знаком протеста, подумала, что так я пытаюсь отдалиться от неё с отцом, но я и это отрицал, потому что не был согласен ни с одним из её предположений.

Сейчас же она старалась изо всех сил не упустить Бек. Мне кажется, будь у неё возможность, она бы насильно оставила её в детстве.

– У Лив день рождения.

– Она пригласила тебя? – мама улыбнулась. Хоть у кого из её детей не было проблем со сверстниками. Она могла гордиться ею.

– Да. И, кажется, почти всех девочек из школы, – съязвила она.

– И что же мы ей подарим?

– Я не знаю, мам. Она любит всё, понимаешь?

– Хорошо. Тогда на днях нам нужно будет сходить в магазин и выбрать ей подарок.

– Правда? – удивилась Бек. Не знаю, к чему была её наигранность, ведь мама всегда выполняла любые её капризы.

– Конечно. У тебя должен быть самый лучший подарок.

– А ещё мне не в чем пойти, – она выклянчивала новое платье.

– Думаешь, это проблема?

Я наблюдал за их диалогом, медленно прожёвывая подгорелый кусочек пирога. Я не помню, чтобы со мной так нянчились. К чёрту детство. Даже сейчас меня никто не спрашивал о том, как мои дела. Она считала меня потерянным ребёнком, я знал это наверняка. Слишком взрослый для заботы и слишком незрелый для самостоятельности.

– Ты сегодня пил таблетки? – неожиданно спросила мама.

– Конечно, утром.

– Не забудь выпить их после еды.

Эти таблетки волновали всех, кроме меня. Отец сходил с ума, когда я забывал их принимать, мама сердилась, когда я говорил, что мне они больше ни к чему. Но никто слушать меня не хотел, ведь психотерапевт знает меня лучше, чем я сам себя.

– Ты же знаешь, что я помню. Зачем постоянно спрашивать?

– Потому что твоё лечение – моя забота.

Хлопнула входная дверь и в столовую вошёл папа. Взъерошенный, возмущённый.