Нана Рай - Расшатанные люди

– Не называй меня Валиком! – ревет Валентин и стискивает кулаки. Угрожающе выпячивает нижнюю челюсть и сверлит жену взглядом, от которого даже Юлиане становится не по себе. – Ты почему-то не задумывалась над тем, что у женщины есть обязанности. Зато тебе очень даже нравится проматывать мои деньги.

– Опять ты за свое!

Обстановка накаляется, и вот уже открытое окно не спасает от жары, стоящей в кабинете. Душно настолько, что Юлиана откладывает планшет. Все равно в такой атмосфере ей не удастся провести беседу и сделать пометки.

– Прошу вас не забывать, что вы сейчас не дома, – тихо, но настойчиво произносит она и глазами ловит сначала взгляд Валентина, а затем и Аллы. – Вам всего по двадцать лет. Весьма юный возраст для женитьбы по современным меркам, и все же достаточный, чтобы вести себя, как взрослые люди. И если бы вы не хотели этого союза сами, то никто из родителей не заставил бы вас расписаться.

– Скажите это ему! Он, как был ребенком, так и остался, – фыркает Алла.

– Алла, пожалуйста, давайте без оскорблений. Вы же умеете держать себя в руках?

– Умела бы, не пришла бы сюда, – ехидничает Валентин.

– К вам это тоже относится.

Юлиана мысленно досчитывает до трех. Прием у психотерапевта начинает напоминать разговор учительницы с учениками.

– Следующие два сеанса я бы хотела провести по отдельности с вами, Валентин, и с вашей женой, – она обращается к парню, намеренно выделяя его, как главу семьи. – Запишитесь у администратора, если, конечно, захотите продолжать работу именно со мной.

– Захотим, – резко отвечает Валентин. – Нам вас рекомендовали знакомые.

– Что ж, спасибо, – Юлиана благодарно наклоняет голову. – А теперь, раз сегодня вы вдвоем и прекрасно показали, как ссоритесь дома, хотелось бы услышать конкретные претензии друг к другу? Валентин?

Удивительно, такой молодой, двадцать один год, даже тело еще худощавое, как у подростка, а взгляд – тяжелый, надменный. Взгляд мужчины, который знает, чего хочет; знает, как этого добиться.

– Алла не умеет экономить. Тратит деньги впустую. Не готовит, дома постоянный бардак. Признаюсь, родители поженили нас, чтобы угомонить меня, но не такую семейную жизнь я себе представлял.

– А как же любовь? Ты же говорил: Аллочка, мне плевать, что ты не умеешь готовить, я так люблю тебя, хочу быть с тобой вечно, – тонким голосом передразнивает мужа Алла. – А теперь требуешь, требуешь и требуешь!

– Но я же изменился ради тебя, почему ты не попытаешься сделать тоже самое?! – вскипает Валентин.

– А может, я не хочу?! Ты об этом подумал? – Алла вскакивает с дивана и хватает леопардовую сумочку. – Знаете, боюсь, у нас не получится сегодня диалога. До свидания, – выпаливает она и вылетает из кабинета.

Импульсивность Аллы бьет через край, а показное спокойствие Валентина – типичная стена, которую воздвигает супруг, чтобы отгородиться от истерик жены.

– Не забудьте записаться на сеанс, – лишь успевает крикнуть Юлиана, но быстрый стук каблуков Аллы заставляет усомниться в том, что та услышала.

Валентин глубоко вздыхает и прячет лицо в ладонях, впервые за весь прием проявляя слабость.

– Не расстраивайтесь, Валентин. Это хорошо, что вы выбросили отрицательную энергию. Теперь мы знаем, с чем работать. Я постараюсь сделать все, чтобы ваши отношения с Аллой наладились.

Она улыбается, чтобы его приободрить.

– Обещаете? – с тоской спрашивает он как пятилетний ребенок.

– Не могу обещать, но я редко сталкивалась с тем, что не могла помочь семейным парам, – уклончиво отвечает Юлиана.

А в голове проносится гнусность: я либо помогаю, либо уничтожаю.

– Перед тем, как закончить первый сеанс, – она старается не показать на лице настоящие мысли. – Могу я уточнить, что именно в вашем поведении не нравилось родителям, что они решили поженить вас с Аллой?

– Я фанател по ночным гонкам, и они переживали, что однажды я разобьюсь, – неохотно признается он.

– И после свадьбы вы перестали участвовать в подобных мероприятиях?

– Можно сказать и так. Разок-другой, наверное, было. Но появилась ответственность за Аллу, и я решил завязать. Однако, теперь думаю, может зря, – он откидывается на спинку дивана. – Тяжело, когда игра идет в одни ворота. А ведь я планировал обвенчаться. Браки должны заключаться на небесах, – он потирает глаза. – Но теперь меня все чаще посещает мысль, что я больше не люблю Аллу. Что наша семья – это огромная ошибка. Что все зря…