Ши Эрншоу - Мрачные сказки

– Это другое, – возражаю я.

В последнее время я почему-то все чаще ощущаю ноющую боль, разливающуюся по зубам под взглядом Тео. Он вроде бы и смотрит на меня. Но смотрит так, словно мыслями находится в этот момент далеко-далеко. Между нами – двумя людьми, не способными жить друг без друга, – всегда существовала странная алхимия: искренняя, безусловная любовь. И порой это невероятное, глубокое чувство меня пугает. Как и уязвимая преданность, концентрирующаяся внизу живота, отчаянная нужда в своем муже и безотчетный, подспудный страх, что я могу его однажды потерять.

Распрямив ладонь на земле, я продолжаю:

– Иногда я просыпаюсь ночью, а он стоит у окна и разглядывает деревья…

Би поднимает голову, бледные веки над ее неживыми глазами подрагивают:

– Мы все разглядываем деревья.

– Но он, похоже, их не боится. Наоборот, он как будто что-то высматривает.

Би снова опускает руки на землю и находит еще один круглый орех – в светло-коричневой, пока не растрескавшейся скорлупе. Хороший орех. Сестра кладет его в корзину.

– Стоять по эту сторону не опасно. Быть может, Тео просто выискивает признаки гнили в стволах деревьев, – голос Би звучит ровно, неэмоционально.

И мне хочется ей поверить. Я прикасаюсь к тонкому медному колечку на пальце: обручальному кольцу, которое два года назад подарил мне Тео, попросив выйти за него замуж. Я знала Тео всю свою жизнь, мы вместе выросли в Пасторали. И все же я не обращала на него должного внимания (такого, как следовало) вплоть до одного дня. В тот день я искала около ручья сморчки, как вдруг на тропке появился Тео. «Ты нашла мое тайное место», – заявил он, пристально и оценивающе разглядывая меня. Его черные, нуждавшиеся в стрижке волосы падали на глаза; мы сели рядышком на берегу и просидели так до заката, рассказывая друг другу выдуманные предания о нашей земле и ее истории. И я тогда подумала: почему мы никогда не разговаривали так прежде? Как же вышло, что я так мало знала о нем, а он – обо мне? До той встречи у ручья мы словно скользили мимо, не замечая друг друга.

А уже через несколько месяцев Тео сделал мне предложение – на том самом месте, у ручья, в рассеянных лучах заходящего за деревья солнца, под небом, окрашенным всеми оттенками осени. Я лишь кивнула в ответ. Тео поцеловал меня, и мне показалось, что я уже никогда не почувствую себя такой счастливой, какой ощутила себя в тот момент.

– Тео не глупец, – говорит Би.

Капельки пота собираются на ее верхней губе. Сестра всегда выглядит слегка перегревшейся – как все будущие матери в Пасторали, вынашивающие младенцев; маленькие стучащие сердечки словно опаляют их огнем изнутри.

– Он не станет переступать границу.

Я едва киваю, и несколько минут мы молча продолжаем собирать орехи в корзину. Когда она наполняется до краев, ладонь Би замирает на земле, веки прикрывают глаза: сестра словно чувствует, как пронзают под нами почву корни деревьев, переплетаясь в диковинном узоре.

– Деревья в этом году звучат как пораженные болезнью, – тихо, с хриплым придыханием в голосе произносит сестра.

Я разглядываю их ветви. В скором времени лещины усеют созвездия спелых орехов, а пока мы собираем то, что лежит на земле.

– Пора не приспела, – говорю я. – Попозже мы еще порадуемся урожаю.

Би встает с колен на корточки, нащупывает кончиками пальцев край круглой корзины, бросает в нее горсть орехов. И, словно полагая, что за ней никто не наблюдает, мягко улыбается, обнажая кривоватый клык справа – единственный изъян в идеальном ряду зубов.

Мне хотелось бы слышать то, что способна слышать сестра: близкий гул пчелиных крылышек над лугом; едва уловимое движение летнего воздуха, меняющего направление; грозу, бушующую в отдалении. Однажды Би сказала мне, что может уловить солоноватый привкус Тихого океана в ветре, пролетевшем с запада сотню миль. Она чувствует то, что мне недоступно. Хорошее зрение не позволяет мне ощущать во всей полноте и многообразии мир, вихрящийся, проявляющийся и звучащий вокруг меня.

Рывком встав на ноги, Би протягивает к стволу лещины руку, чтобы сориентироваться.

– Ты думаешь, он хочет отсюда уйти?

Неожиданный вопрос заставляет меня вздрогнуть и резко замотать головой.

– Нет, – спешу я ответить, прежде чем эта идея внедрится в мое сознание. И все-таки невольно обвожу взглядом шеренгу деревьев на западной границе, пруд с недвижной гладью воды, неторопливо текущий ручей и фермерский дом на окраине луга. «А может быть, и правда муж решился все это покинуть?»