Марина Зилотина - Аномалии среди нас. Я жертва. Книга вторая

Я скорчил за её спиной такую вымученную мину, что впечатлил свою собаку до икоты, но отбился правдоподобным алиби:

– Хочу выяснить степень подозрительности твоих родителей на мой счёт.

– Хоть и несвоевременно, но актуально. Я помолвлена. – Она по-прежнему была поглощена творческим процессом, словно в этом обстоятельстве не было ничего важного. А мне перекрыло кислород. Я не скрыл брезгливости и выплюнул:

– Неужели это тот неповоротливый бройлер на стероидах? На нём твой художественный вкус отдыхает? – Хищник боролся с гипервентиляцией. Но сама виновница невозмутимо раскладывала на полу камни по цветовой гамме:

– Гордон, дыши. Иван во вкусе моих родителей. Кстати, он скоро приезжает.

– Что, булыжники закончились? – Я не удержался и пнул объёмный мешок с галькой. Леди снисходительно усмехнулась:

– Нет, терпение закончилось.

С юмором висельника регистрируя у себя приступ панической атаки, я судорожно глотал воздух и остервенело долбил по искусственному камню:

– У него проблемы с самообладанием?

– Ты мимо цели. – Камилла иронично приподняла брови, наблюдая беспощадную утилизацию плиты белого песчаника неадекватным каменотёсом. Я оторвал голову от черепков, а сострадательное чудо пояснило. – Закончилось терпение моих родителей, введённых в заблуждение твоим частым появлением.

– Значит, парень прибывает с миротворческой миссией? Пацифиздить? – Я старался не материться. Но коварная пантера мгновенно уловила скрытый подтекст.

– Он тебе понравится. У него такое природное очарование… Он душка!

Сарказм растравленного монстра трещал по швам:

– Хочешь устроить мою личную жизнь?

– О, да ты теперь её подружка ?! – демон оживился. – А вам, херувимам, можно? Твои ужимки бабника настолько устарели, что тебя определили в геи.

– Польщен, – я прошипел в адрес демонического оппонента и принял в лоб:

– Если позволишь… У меня есть и другие претенденты. Целая «орава». – Ангел возмездия в упор посмотрела на мрачного джокера. – Я охотно отдам тебе их на съедение. – «Согласен. Заслужил», – играя желваками, хищник молча выстраивал защиту, чтобы с достоинством принять её карательное правосудие. – Кого предпочитаешь? Блондины? Брюнеты? Шатены? Зеленоглазые и рыжие? Курчавые мулаты? А может, трогательные очкарики метросексуалы?

Камилла бессовестно загибала пальцы, перечисляя потенциальных жертв ревнивого вампира. Я разбил в бешенстве ещё пару плит и резко перебил:

– Начну с того брюнета с фотографии! – «Хана мне!» – сжатая пружина выдержки амортизировала. Из её рук выскользнула ржаво-коричневая раковина Рапана и разбилась у моих ног. «Чёрт! Какое-то мгновение не удержал блокады», – предчувствуя ответную реакцию на атаку, я подорвался к ней, поднял подбородок и, восстанавливая пробой энергетического тела, врал в её потрясённые звёзды. – Смотри на меня. Дыши, родная. Всё хорошо… Просто в наклоне пережала артерии.

Довольный демонический цензор уже склонял мою потерю самоконтроля:

– Снова корреляция. Парой контейнеров резус-положительной эритроцитной массы групп А и В тут не обойдёшься. Или нас потянуло на свежую цельную кровь?

Отгораживаясь от ретрибуций, хищник гневно рыкнул вслух, и Камилла ожила:

– Марк не участвует. – Золото угасло. Зрачок расплывался кофейной кляксой и практически закрыл подсвеченную солнцем радужку. – Он мой близнец.

Я смотрел на эти метаморфозы в её глазах, параллельно анализируя информацию: «Какой близнец? У неё есть брат?! Бриги купили дом дочери. Вероятно, семейные конфликты. Зато легионером меньше». Хищник уже регистрировал первые признаки отдачи, и старался отвлечь её на лёгкий трёп:

– Ну так устрой нам встречу. – Камилла высвободилась из объятий и стала собирать с пола осколки. Пауза затянулась. Я пошёл на вызов. – Я ему понравлюсь.

– Я так не думаю. – Она отрезала на грани слышимости, и моё время вышло.

Загнувшись от острой загрудинной боли, хищник вывалился в сад. Экстренная мутация: « Ебическая сила, эта корреляция!» . Физиология вампира исключила кардиогенный шок нового инфаркта миокарда, но спровоцировала жажду. Хищника накрыло с головой. Зверь бульдогом метался в каземате. А я матерился, не в силах выявить триггеры, предшествующие её виктимизации. Провокативность Камиллы снова ослепляла, превращая меня в монстра. Хищник решил страдать физически, чем рисковать в обличии смертельно оголодавшего вампира и вышел из мутации.