Василий Воронков - Страх звёзд

– Я после каждого импульса буду в вирт заглядывать, так что давай вручную.

– Как скажешь. Хотя смысл туда лезть каждый раз?

– Я всё же… – начал Томаш.

Он не договорил. Рубка содрогнулась в конвульсиях, и тут же в уши врезался пронзительный скрежет. Казалось, их запечатали внутри жестяной банки, и кто-то проворно вскрывает её консервным ножом. Томаш вцепился в подлокотники. Его вжимало в ложемент, как во время безумных виражей. Раньше импульсы давались ему куда легче. Джамиль что-то вопил, и это странным образом действовало успокаивающе.

Когда тряска улеглась, Томаш жадно вздохнул – как мертвец, которого медики вернули с того света.

– Жестковато было на сей раз, – пожаловался он.

– Всё как обычно, – сказал Насир. – Обычный припадок. Ты в вирт заходишь?

– Захожу…

Томаш прилепил на висок кадол. Его тут же затянуло в чёрный водоворот и понесло навстречу фальшивым звёздам. На фоне угольной темноты распускался кошмарный огненный цветок – тепловой след после взрыва топливной гильзы. Багровые лепестки извивались, как солнечные протуберанцы. Казалось, в самой ткани пространства прорезалась дыра, из которой бьёт ключом кипящая магма. Но ничего, кроме этой роскошной виртуальной постановки, Томаш не видел.

Он вынырнул из звёздного водоворота.

– Пусто. – Томаш содрал кадол. – Продолжаем дальше.

– Бхагат, ничего и не будет. Кого ты там увидеть ожидал? Но ты у нас аотар, так что…

– Пять импульсов, – сказала Лада. – Потом прекращаем. Пять импульсов мы можем себе позволить.

– Да я чего, спорю разве? – проворчал Насир.

Он включил обратный отсчёт.

– Что вы хотите найти? – Джамиль посмотрел на Томаша измученным взглядом – можно было подумать, что все эти бесчеловечные импульсы, от которых лопаются коронарные сосуды, были затеяны лишь для того, чтобы доставить ему побольше страданий. – Что вы вообще делаете?

– Мы набираем скорость, идаам, – сказал Томаш. – Придётся потерпеть небольшие перегрузки.

Небольшие. Он судорожно вцепился в подлокотники, подготовившись к вышибающей дух тряске. Грудную клетку тут же сдавило стальными тисками, перед глазами всё померкло, и Томаш на пару секунд потерял сознание. Привёл его в себя громкий голос Насира:

– Ныряешь?

– Да, да, я сейчас…

Кадол чуть выпал у него из руки.

Тяжёлая липкая темнота. У Томаша выбили опору из-под ног, и он кубарем покатился в удушливый мрак, рассечённый багровыми всполохами от смоделированного взрыва.

В вирте ничего не изменилось. Они по-прежнему летели в оглушительной пустоте, как последний корабль во вселенной.

– Пусто. – Томаш снял кадол.

– Осталось ещё три, – напомнила Лада.

– А скорость мы, кстати, неплохо так набрали, херзац его! – потёр ладони Насир. – Тормозить, правда, придётся жёстко. Уверены, что надо ещё три? Мин альвада, ничего вы там не увидите и после пятого. Так что, аотар?

– Перестаньте делать это! – закричал Джамиль. – Просто перестаньте! Вы мне так спину сломаете!

Никто не обращал на него внимания.

– Раз решили, то давай, – сказал Томаш. – Два импульса – это несерьёзно.

– Согласна. Насир?

– Да я чего? Я против, что ли? Просто жалко, херзац его, никогда в жизни не базарил так гильзы.

– Всё бывает в первый раз.

– Ладно. Вот вам очередной елдыш!

Под потолком замелькали цифры, и все как-то разом замолчали – даже Джамиль перестал ныть.

Томаша вжало в ложемент, он закрыл глаза и представил, как за кормой корабля распускается огромный огненный цветок. Скрежет металла вреза́лся под череп, как гвозди. Ложемент поскрипывал, раскачиваясь из стороны в сторону, как на дурацком аттракционе, который упрямо хочет заставить тебя распрощаться с недавним обедом. Техосмотр им бы не помешал – но в Аль-Салиме и в лучшие времена не спешили обслуживать литийцев. Томаш вдруг подумал, что «Припадок» – не из тех кораблей, которые заканчивают жизнь после скучного официального списания, на усталой корабельной верфи или вонючей свалке. Такое будущее его тарке точно не светит. Когда-нибудь она просто развалится на части.

Тряска длилась дольше обычного. Внезапно виски́ пробуравил истошный вой аварийной системы. Томаш дёрнулся и открыл глаза. Под потолком тут же загорелся код аварийного протокола.

– Доложите ситуацию! – скомандовал он.

Насир что-то прохрипел, но его заглушили новые вопли аварийки. Томаш едва не оглох. Насир ударил кулаком по какой-то кнопке, и их мигом накрыла мёртвая, как контузия, тишина. «Припадок» потряхивало так, словно он летел навстречу ураганному ветру.