Дамир Губайдуллин - Полярная звезда

– Да…?– Дрожащим голосом ответила я, сняв трубку.

– Привет, подруга. – Я знала этот голос. Но, черт побери, не помнила, где его слышала. – Можешь говорить?

– Я.… Простите, могу узнать, с кем разговариваю?

– Ань, это я, Лариса. Ты меня не помнишь, конечно. У меня сейчас нет времени, я об одном попрошу, но ты не перебивай, хорошо?

– Да, ладно. Хорошо.

– Скажи папе, что я сейчас не могу приехать. Но со мной все хорошо. Я жива. Ань, скажи ему, ладно?

– Кому?

– Вербицкий. Который профессор.

–Но… Я постараюсь, но…

– Я люблю тебя, подруга.– Девушка рассмеялась. – До встречи в аду.

Короткие гудки шли уже довольно долго, а я все не могла понять, что произошло. ЯЧ вспомнила голос. Это была та самая блондинка – волейболистка, которая склонилась надо мной на пляже. И профессор Вербицкий. Который ее отец. Тот самый, от которого что-то нужно Карпову.

Край чудес и загадок.

Не успела я додумать думу, как телефон зазвонил снова.

– Да?

–Pimeanarka....Pimeanarka…Peiko…Olla pelloissaan, mahtava, tutista pelosta, kammoksuttaa…-Раздался шипящий женский голос на том конце провода. –Nyt. Helvettin. Taalta.

–Простите, я не совсем понимаю. Ааа! – подскочила я на месте, увидев прямо перед собой девушку в капюшоне.– Господи, как вы меня напугали!

Она молча смотрела на меня. Ее глаза не выражали ничего, кроме озлобленности. Волосы, давно не знавшие ни расчески, ни шампуня, были скрыты под капюшоном.

– Nyt. Helvettin. Taalta, – прошептала она, глядя мне в глаза. – Уходи. Ты здесь чужая.

– Угу. – Заспешила я к выходу. – Я.…Заблудилась. Господи, страсти какие.

– Он вернулся. Все получат по заслугам, – сказала девушка, когда я уже выходила из комнаты.

Прикрыв дверь, я отдышалась, а затем достала из кармана сложенный листок с портретом знакомого незнакомца.

Ну, она же не обидится, если я заберу?

***

Кафе «У Хельги» – одна из главных святынь города Инкери. Если я не ошибаюсь, открыли его еще в прошлом веке. Мне здесь нравилось исключительно все, кроме одного: абсолютно идиотских колокольчиков, висевших над каждым столом. Кем я себя чувствовала, коровой или пожарником, объяснить сложно, но что-то среднее между первым и вторым.

–Что заказывать будете?– Обратилась ко мне приятная официантка. Ну да. И ее я где-то видела. Сто зубов могу дать.

– Ааа, да, сок апельсиновый.

– Будет исполнено.

Народу на площади, что перед кафе, было немало. Пасмурная погода для финнов не помеха, – привыкли. Для меня же поначалу было дико, но со временем все пришло в норму. Так я тоже стала частью этого этноса. Хотя и была ею, по сути, с рождения, осознание приходит с возрастом. Мне, как и говорила, двадцать четыре. Бабушка. Бабуля.

Я взяла в руки мобильный телефон и вбила в поисковой строке «Профессор Вербицкий». Браузер выдал под тысячу ссылок, а в одной даже видео, на котором ученый дает интервью местным СМИ:

– Я считаю это национальным позором, принятие декларации об одобрении дополнительного финансирования лаборатории этого, прости Господи, Калугина. Я считаю, что эти средства должны использоваться по назначению, и явно не по такому. – Вещал профессор с трибуны.

– Привет, подруга.

Я едва не поперхнулась соком, выронив из рук телефон.

– Не поняла. – Посмотрел я на ту самую блондинку с пляжа. Полчаса назад она звонила мне, а…

Что происходит?

– Чего? – Рассмеялась она. – Не рада видеть, что ли меня? Приехала, ничего не сказала. Как так-то?

– Да я… – Ошарашенно произнесла я, решив сменить тактику. – Не успела я. Вот, только прибыла. Утренним поездом.

– Уии, класс! – Обрадовалась Лариса.– Тусанем? Как раньше? – загадочно улыбнулась она.

– Да, конечно. – Кивнула я и театрально засмеялась. Состояние – план-провал. В один момент мне показалось, что я вижу сон. Или не показалось?

– Супер. Алло, подруга, ты чего такая? «Амбре» что ли вчера было? – рассмеялась Лариса.

– Что было?

– Ооо. Ясеня. Как там с Кириллом, кстати? Его тоже сто лет не видно, как воду канул. Ну, с ним бывало. А вот ты испарилась неожиданно.

–Да. – Протянула я.– Дела были.

– Колбаса. Жизнь идет, ты не меняешься, Корешковская.

– Что?

–Что?

– Как вы меня назвали?

– Вы? Рухнула что ли, Ань? Корешковская, ну, фамилия твоя, прикинь?

– Нет, вы, ты, ошибаешься. Я – Корнева, и всегда ей была.

– Так, ну-ка, тишина, замолчите, калерка!– Вербицкий жестом призвал аудиторию к тишине. Студенты, их было человек двадцать, мгновенно смолкли.

– Запишем тему. И так, что вы когда-нибудь слышали о теории искаженного сознания? Вы, да, первый ряд.