Оса Ларссон - Грехи наших отцов

– Ты обещал, что возьмешь на себя Снурриса. Если что-то пошло не так, надо было в первую очередь звонить мне. Я решила бы эту проблему по-своему, понятно?

– То есть это я должен звонить Кристеру и просить его привезти собаку? Я могу сказать, что супа на его долю не хватит.

– Нет, бога ради. Я сама к нему съезжу. Разве твой телефон не разрядился?

Ребекка припарковалась возле дома Кристера. Во дворе только одна машина, и не его. Стало быть, Марит Тёрме водит «Тойоту Короллу». Ребекка подумала, что бы ей еще такого вспомнить про Марит. Желательно что-нибудь нелицеприятное. Но в голову так ничего и не пришло.

Итак, она должна выйти из машины, подойти к дому, позвонить в дверь, поболтать с Марит о том о сем и спросить насчет собаки? Да, именно в такой последовательности, и плевать на Сиввинга.

Ребекка открыла бардачок, вытащила сигареты. Курила в закрытой машине. Тут ей пришло в голову, что Марит может уловить не только кислый запах пота, но и пепельницы. Ребекка опустила окно, выбросила окурок и занялась поисками жевательной резинки. Перерыла сумку и бардачок и наконец обнаружила два кусочка, прилипших ко дну держателя чашки. Запихнула жвачку в рот и жевала ее, как измельчитель веток. Наконец, мысленно сказала себе: «Just do it » [24] Просто сделай это ( англ. ). – и вышла из машины.

Тут из-за угла выехала машина Кристера и остановилась позади нее. Единственным, о чем Ребекка успела подумать, было, что у нее грязные волосы. Почему она не приняла душ? Потому что встала в четыре утра. Тем не менее… Ребекка проглотила остатки жевательной резинки.

Но в следующий момент она забыла о волосах, потому что из машины выскочили сразу три собаки и приветствовали Ребекку с такой радостью, на какую только были способны их лоснящиеся туши. Хвосты метались из стороны в сторону. Языки развевались, как флаги на параде. Они лаяли и так старались лизнуть Ребекке лицо, что чуть не сбили ее с ног.

Снуррис подобрал где-то палку и принес ее в зубах, как видно, рассчитывая таким образом привлечь к себе больше внимания. Рой, самый старший, зарычал на молодежь и прижался задом к ноге Ребекки, чтобы та почесала ему копчик. Ребекка выполнила и эту просьбу. Тинтин, как всегда, пыталась петь. У Ребекки не хватало рук приласкать их всех сразу.

Она наклонилась, позволив собакам лизать лицо. Но те не успели как следует ее обслюнявить, потому что подоспел Кристер и дал сигнал оставить это занятие. Теперь они крутились вокруг него. Лаяли, визжали – «У нас гостья, или ты не видишь? Самая лучшая гостья на свете». А потом вернулись к Ребекке.

Не засмеяться было невозможно, и Кристер с Ребеккой дружно расхохотались. Собаки разом смахнули все недоразумения, что еще оставались между ними. Ребекка поднялась на ноги.

Собаки бегали по двору, проверяя, что изменилось с прошлого раза.

Кристер был красив. Ребекка и вправду не замечала раньше, что у него такое здоровое, загорелое лицо. И тело сильное, но такие мускулы не нарастишь в тренажерном зале. Он коротко поздоровался.

Что-то оживилось в Ребекке, как только она услышала его голос. Насторожилось – словно заблудившийся в лесу маленький зверек, которого вдруг позвал хозяин. Это был родной, домашний голос. Ребекка сглотнула. Ответила на приветствие. Спросила, как он. Кристер ответил, что в порядке. Она снова вспомнила о своих волосах.

Из дома выбежал Маркус в одних носках.

– Ребекка! – закричал он.

Обнял, ткнулся лицом в ее куртку, не переставая о чем-то говорить.

Ребекка положила обе руки ему на затылок. Волосы Маркуса все еще были мягкими, как у младенца. Одиннадцать лет – как такое возможно?

– Я не слышу, что ты там рассказываешь моей куртке, – рассмеялась она. – Но, наверное, что-то очень интересное.

– Это я потом напишу тебе в СМС, – пообещал Маркус, – потому что сейчас хочу только обниматься.

– Ты не обут, – с ужасом заметил Кристер. – Немедленно домой. Ужин готов?

Маркус снова повернулся к Ребекке:

– Марит сделала индийское чечевичное рагу. Ты поешь с нами, Ребекка?

– Нет, я поужинаю с Сиввингом, а то он обидится. Я обещала.

– Мы заберем и его. А Снуррис поиграет с Роем и Тинтин. Ладно?

Маркус оставил Ребекку и переключился на собак.

– Немедленно иди в дом! – рассердился Кристер. – Или я положу тебе в тарелку мокрые носки вместо ужина.

– О’кей, о’кей, босс.

И Маркус побежал в дом.

Пока Ребекка любовалась Маркусом, который, размахивая руками, бежал к двери, Кристер воспользовался возможностью присмотреться к ней самой. Ребекка как будто похудела. Под глазами темнели круги. Все это не имело для Кристера никакого значения. Ребекка была для него чем-то вроде горы Биран, которая, как змея, вилась между Корсавагге и Керкевагге. Кристер видел ее при любой погоде – сквозь туман и метель, и всю в цветах под июньским солнцем. В зимне-весеннее межсезонье она лежала припорошенная снегом, между тем как хлестал град, словно кто-то сверху метал шары для пинг-понга. Кристер никогда не уставал от Биран. Это была его гора, при любой погоде. То же с Ребеккой – как бы та ни выглядела. Он вдруг почувствовал такое непреодолимое желание обнять ее, что сунул руки в карманы. Краем глаза увидел Марит в окне кухни. «Теперь я с ней, – сказал себе Кристер. – И у нас все хорошо».