Либба Брэй - Логово снов

– А кто бы на моем месте не волновался? – проронил он, отводя глаза.

Они сыграли все, что им полагалось. Они махали толпам, выкрикивающим их имена, напиравшим на полицейские заграждения в надежде разглядеть небожителей получше, тянувшим руки, чтобы поймать хоть отблеск их славы.

– Мисс О’Нил, надеюсь, ничего дурного вы с них не считаете, – пошутил мэр Уокер, протягивая Эви ритуальные ножницы для разрезания ленточек; новый театр Зигфельда жаждал открытия.

– Ну, поехали! – Эви лязгнула железом поперек бантика, и ленточка распалась; толпа встретила это событие восторженным воем.

А где-то в ее гуще человек с загнанным лицом и пустыми глазами, одетый в потрепанную военную униформу, толкал свое кресло на колесах к ярко освещенной платформе, что-то бормоча себе под нос и врезаясь в людей на каждом шагу. Люди расступались, ругаясь.

– Смотри, куда прешь, парень, – прорычал какой-то мужчина, но солдат его даже не услышал.

– Время пришло, время пришло… – твердил он, неуклонно продвигаясь вперед.

Там, впереди, Эви отступила в сторону и милостиво приняла от фаната букет цветов.

– Время… время пришло, – лихорадочно прошептал солдат и полез в карман за револьвером.

Все взгляды были прикованы к Эви, которая посылала толпе воздушные поцелуи.

Солдат поднял пистолет. Оружие дрожало в его руке.

– Время пришло, – простонал он.

Улыбка Эви сияла все так же ослепительно, когда она наконец повернулась в его сторону. Она увидела пистолет у него в руке, но не совсем поняла, что это такое: c тем же успехом он мог держать, скажем, рыбу… или альбатроса. Реакции Сэма оказались быстрее. Время вдруг стало ужасно медленным и вместе с тем невероятным образом обострилось. Кровь ударила молотами в уши, отсекая вскрики остолбеневшей публики. Даже и сами люди как-то растворились: остались только Эви, человек в кресле и револьвер. Сэм был слишком далеко, чтобы схватить его раньше, чем он выстрелит, да и думать особо было некогда. Сэм оттолкнул Эви и простер руку в сторону солдата.

– Ты меня не видишь , – прорычал он, вложив в это движение каждую унцию своей воли.

В тот же миг его будто камертоном ударили; все тело задрожало от усилия, колени подогнулись, но Сэм устоял.

– Ты. Меня. Не. Видишь .

Сбрендившие глаза солдата опустели, лишившись всех остатков сознания, как у сомнамбулы. Тут уже Сэм прыгнул вперед и вырвал револьвер из его грязных пальцев. Несколько зевак поближе к нему тоже попали под раздачу и остекленели, задрав голову, устремив взор в небо и погрузившись в какую-то личную грезу.

Зато остальная благодарная публика не упустила ничего.

Полиция пробилась к платформе и окружила все еще оглушенного агрессора. Аудитория неудержимо дрейфовала от озадаченности к изумлению: они что, правда видели все это своими глазами? Шепот превратился в ропот, ропот – в крики. Люди хлынули вперед отовсюду сразу.

– Что? Что? Что там такое происходит?

– Там Сэм Ллойд происходит! Он только что спас жизнь Эви О’Нил!!

Подробности переходили из уст в уста, c замиранием сердца, притягивая все новые уши. Люди запрудили все тротуары, перекрыли уличное движение. Таксисты отчаянно давили на клаксоны и махали в открытые окна кулаками; полицейские тщетно пытались сдержать набухающую толпу, пока события окончательно не вышли из-под контроля.

– Я только что правда это видел? – спросил один репортер у другого.

– Он прямо заклятие на того парня наложил, типа как загипнотизировал его! – возбужденно отвечал тот.

– Он тоже пророк! – завопила из задних рядов какая-то леди.

– Он пророк! Пророк! Пророк!

Все выкрикивали вопросы, напирали, орали что-то радостное, хлопали, скандировали Сэмово имя. Полыхнула фотовспышка, следом другая. Эви прикрыла рукой глаза, которые резало светом. Даже профессиональный оскал Т.С. Вудхауза сменился чем-то больше похожим на удивление.

– Эви, вы знали? Вы знали, что ваш парень – тоже пророк? – допытывался репортер светской хроники.

Эви смотрела на Сэма; в глазах ее блестели слезы.

– Я…

– У нее же шок! Расступитесь, ей не хватает воздуха! – закричал кто-то.

– Ничего она не знала, – громко и твердо заявил Вудхауз и повел рукой в воздухе, словно заменяя завтрашнюю передовицу новой: «Провидица не провидела, что ждет Душечку».

– «Любовь пророка и пророчицы»! – в экстазе завопил кто-то из журналистов.

Снова вспышка – как удар клинка.

– Сэм, скорее, обними ее!