Михаил Туров - Тодариум

– Я…я заснул, ну знаешь после таблеток, – начал рассказывать я, пока офицер не останавливает меня жестом руки.

– Всё нормально, Ник? – спросил офицер, – От таблеток мало толку… но ты же сам понимаешь, что других вариантов нет.

Захлопнув дверь, мы молча дошли до кухни, где он, бросив ключи на стол и выдвинув барный стул, заявил:

– Маме всё хуже. Я сегодня был у нее и говорил с доктором Петрикс – по ее прогнозам, ей осталось несколько недель.

– Невилл, я… – сухой ком застрял в горле, и судя по виду Невилла, не только у меня, – у нас хватит денег, чтобы поддерживать ее состояние? Я скоро найду работу, и тогда у нас… – я не успеваю договорить, как парень снова делает жест рукой, и я замолкаю.

– Мы же это уже обсуждали – деньги на мне. У тебя процесс выздоровления, поэтому сиди дома, пей таблетки и ходи к мозгоправу, понятно? – он слегка повысил голос.

– Но я здоров! – я вскочил со стула, – У меня частичная амнезия, из которой почему-то раздувают целое психическое заболевание! – мой голос внезапно захрипел от вскрика.

Я виновато глянул на брата, облокотившись на столешницу, где стояла кофе-машина и стопка журналов о поиске работы.

Невилл медленно встал со стула, и схватив меня за плечи, заявил:

– Ты не здоров.

– Я…

– Хватит. Не будем об этом.

Забрав ключи и избегая со мной взгляда, он отправился к выходу. Я окликнул его, когда он начал открывать дверь:

– Я не знаю, что произошло. Я не могу знать последствий той аварии для тебя, и не могу до конца понять их даже для себя. Если ты считаешь, что я не замечаю, как ты контролируешь меня, то вот тебе ответ – я всё вижу. Твои попытки запереть меня в моем же доме… Я не знаю, что чувствуешь ты, стоя здесь, где на стенах следы от картин, которых я не помню, а дверь на чердак закрыта на ключ, который у тебя , – он стоял за дверью, держась за дверную ручку, – я не знаю причин этого и пытаюсь выяснить их каждый чертов день, – мой голос дрожал, – но, пожалуйста, умоляю, расскажи, что произошло.

Дверь захлопнулась с оглушающим звоном в ушах.

Расплывчатая фигура начала медленно отдаляться от двери, пока и вовсе не исчезла.

Глаза стали мокрыми, а ноги не слушались: я скатился вниз по стене, продолжая смотреть на дверь, пока силуэт фигуры не появился вновь. Она стояла какое-то время у двери, а затем постучала. Не так, как в первый раз. Намного тише и менее уверенно.

Открыв дверь, я увидел футболку-поло, вспоминая, где же я уже ее встречал.

– Привет… еще раз. Не хочу навязываться, но у меня нет ящика с инструментами, он остался в квартире, ты не мог бы одолжить отвертку? Лучше крестовую, – попросил Фил.

– Конечно, жди здесь.

Ящик лежал на одной из полок в гардеробной второй спальни, куда я стал реже заходить в последнее время.

– Вот, держи весь ящик, вдруг еще что-то понадобится, – проговорил я.

– Ну, теперь я точно знаю, что буду спать сегодня в собранной кровати! Спасибо, и да… не мое дело конечно, но… всё в порядке? – поинтересовался сосед.

– Ты прав, это не твое дело, – натянув улыбку, сказал я и закрыл дверь.

Вечер подкрался незаметно и застал меня врасплох, когда я курил дома, листая журналы о найме на работу.

Но тут в дверь постучали. Третий раз за день.

– Кровать удачно собрана, – Фил протянул мне ящик с инструментами, – у меня новоселье, а у тебя, видимо, хреновый день выдался. Может… выпьем? – подняв другую руку, сжимающую две бутылки пива, спросил он.

Я вытащил два раскладных стула, что хранились у меня на кухне, и мы уселись на веранде, наблюдая, как район потихоньку пустеет и охватывает ночь. Мы поговорили про то, куда хотели бы уехать, будь всё иначе, про счастливое детство, которое было не у каждого, название футбольной команды, обсудили бедных и богатых, монополию Китая и даже то, действительно ли Кеннеди застрелил Харви Освальд? Обсудили всё, кроме сегодняшнего дня. И я благодарен ему за это, что он решил сохранить границы. Он знает, когда нужно остановиться. Он знает.

Каждый раз заходя в ванную комнату, меня не покидает ощущение, что здесь чего-то не хватает. Эти пустые стеклянные полки в углах комнаты, зеркало с разрисованной рамкой, большая ванна… но я отчётливо помню, что здесь было пусто, когда я приехал сюда после госпиталя. Всё было вычищено и не было ни одного намёка на моё прошлое.

Взгляд установился на мое отражение в зеркале. Волосы засаленные и расчесанные в последний раз примерно неделю тому назад дают о себе знать – я стал походить на тех, кого Невилл забирает в каждом втором переулке Западного Вудстока. Подняв подбородок вверх, и увидев появившееся волосы, я решил отложить бритье на завтра.