Логан выходит первым и открывает дверь для Билли. Тот выбирается из машины, положив комиксы на переднюю панель.
Макинтош поднимается на крыльцо, ведя остальных за собой. Хотя на улице жара, внутри прохладно: работает кондиционер. Ник Маджарян ждет их в коротком коридоре, ведущем в кухню. На Нике деловой костюм, который наверняка стоит как одна ежемесячная выплата за этот дом. Редеющие волосы гладко прилизаны; «помпадур» – это не про него. Лицо круглое, с лас-вегасским загаром. Сам он крупный, даже тучный, но брюхо у него как камень. Он заключает Билли в объятия.
– Билли! – восклицает он и крепко целует его в обе щеки. – Билли, Билли, как я рад тебя видеть, дружище!
– И я рад, Ник. – Билли оглядывается по сторонам. – Обычно ты выбираешь жилье пошикарнее… – Он медлит. – Не в обиду будет сказано.
Ник смеется. К красивому, заразительному смеху прилагается улыбка на миллион долларов. Макинтош тоже хохочет, а Логан ухмыляется.
– Да нет, сам я поселился на Вест-Сайд. Ненадолго. Можно сказать, за домом присматриваю, пока хозяева в отъезде. Во дворе фонтан с голым мальчуганом, как там они называются…
Херувимы, думает Билли, но вслух ничего не говорит – просто улыбается.
– В общем, шкет мелкий водой ссыт. Ты все увидишь, все увидишь. Нет, этот дом не мой, Билли. Он твой. Будет твоим, если возьмешь заказ.
Ник проводит небольшую экскурсию.
– Все комнаты полностью меблированы, – говорит он, словно его задача – продать Билли дом. Отчасти так оно и есть.
На втором этаже расположились три спальни и две ванные комнаты (вторая совсем маленькая, вероятно, для детей). На первом – кухня, гостиная и крошечная столовая, скорее закуток. Подвал представляет собой одну-единственную длинную комнату с ковролином на полу, большим телевизором в одном конце и столом для пинг-понга в другом. Под потолком – трековые светильники. Ник называет это помещение «игровой», и здесь-то они и устраиваются.
Макинтош спрашивает, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Есть лимонад, пиво, содовая и чай с лимоном.
– Мне коктейль «Арнольд Палмер», – говорит Ник. – Чая и лимонада поровну. И побольше льда.
Билли просит то же самое. Пока Макинтош ходит за напитками, они ведут светскую беседу о погоде и о том, какая здесь, на крайнем юге, адская жара. Ник осведомляется, как прошла поездка. Хорошо, отвечает Билли, но ничего не говорит про то, откуда он прилетел, а Ник не спрашивает. Потом Ник говорит, мол, ну и паскуда этот Трамп, на что Билли соглашается. Больше им сказать друг другу нечего, но это не беда, потому что Макинтош как раз приносит напитки: два высоких стакана на подносе. Когда он исчезает, Ник переходит к делу:
– Я с твоим Баки поболтал. Он говорит, ты мечтаешь уйти на покой.
– Подумываю. Я давно в деле. Слишком давно.
– Согласен. А сколько тебе, говоришь?
– Сорок четыре.
– И ты этим промышлял с тех пор, как форму снял?
– Примерно. – Нику, конечно, и так все это известно.
– Много на твоем счету?
Билли пожимает плечами:
– Точно не помню.
Семнадцать. Восемнадцать, если считать первого, с рукой в гипсе.
– Баки сказал, ты готов взять еще заказик, если оплата будет достойная.
Он ждет от Билли вопросов. Тот молчит, и Ник выкладывает все сам:
– В этот раз оплата более чем достойная. Если согласишься, всю жизнь проведешь где-нибудь в тепле, лежа в гамаке и попивая пина-коладу. – Он опять выдает широченную улыбку. – Два миллиона. Пятьсот тысяч авансом, остальное после.
Билли присвистывает, и это даже не спектакль. Впрочем, свое поведение он называет не спектаклем, а «тупым я», которое демонстрирует только ребятам вроде Ника, Фрэнка и Поли. Это как ремень безопасности. Многие им не пользуются, потому что не собираются попадать в аварии, но мало ли идиотов на дорогах? Неизвестно, кто выедет на твою полосу из-за холма. То же относится и к дороге жизни: люди на ней порой перестраиваются не пойми как, а то и прут по встречке на скоростной трассе.
– А чего так много? – Самый крутой заказ в его жизни стоил семьдесят тысяч. – Надеюсь, это не политик? Политиков я не беру.
– Ничего общего.
– Плохой человек?
Ник смеется, трясет головой и с нежностью глядит на Билли.
– У тебя всегда один вопрос.
Билли кивает.
Может, «тупое я» ему нужно для прикрытия, но вот это – чистая правда: он берется только за плохих. Это позволяет ему спать по ночам. Разумеется, работает он тоже на плохих , но тут как раз нет моральной дилеммы. Если плохие готовы платить, чтобы убивать плохих, – да на здоровье. Билли вроде мусорщика, только с винтовкой.
Читать дальше